– Не жалуюсь, – произнес Питер, и я заметила, что телефон он положил в сторону, сам обеими руками сжимает чашку, а все его внимание обращено на отца. И это меня больше всего беспокоило.
– Питер заехал, чтобы кое-что со мной обсудить, – пояснил отец, и тот с удивлением посмотрел на него. Через секунду я поняла, почему: раньше отец не стал бы ничего объяснять: мне необязательно было это знать.
– Да ладно тебе, Алекс, – сказал Питер. – Не время для туманных изречений. Я приехал, потому что результаты внутреннего расследования огласят после летнего отпуска и они в нашу пользу. Твой отец будет очищен от всех подозрений.
– О! – Мой взгляд прыгнул к отцу, и он улыбнулся. – Это хорошо.
– Хорошо? – покачал головой Питер. – Это просто великолепно! Впрочем, этого мы и ожидали, – через секунду добавил он, уже более серьезным тоном, и посмотрел на отца: – Маршалл и Стюарт, конечно, уволены. Даже не могу представить, как они могли надеяться, что такое сойдет им с рук…
Телефон отца, лежавший на столе, зазвонил, и я посмотрела на него, удивляясь, что снова слышу этот звук. Я наблюдала, как экран зажегся и снова погас. Через секунду он опять зазвонил, и отец взял его и отключил звук.
– Не самая хорошая идея, – сказал Питер. – Доноры скоро опять начнут выходить на связь, лучше бы их не отпугнуть.
– Пит, – покачал головой отец, – для начала всего этого как-то многовато.
– Нет времени сомневаться! Тебе ли об этом не знать? Результаты объявят после отпуска, и к этому моменту мы должны вернуться в рабочий режим. Я думаю, ты более чем готов к реальной жизни. – Он окинул взглядом нашу кухню, оставшись явно не в восторге. – Надо обсудить речь.
Я непонимающе посмотрела на отца, который кивнул и достал механический карандаш из нагрудного кармана:
– Какую речь?
Он протянул руку за бумагами, которые Питер держал для него наготове, и я отступила назад, чтобы не мешать.
– Эриксон хочет, чтобы я вместе с ним выступил на мероприятии через две недели. – Отец дважды щелкнул карандашом и нахмурился, глядя на бумаги.
– Губернатор штата Нью-Йорк? – Он кивнул. – Я думала, он тебя терпеть не может.
– В этой игре никто не враждует слишком долго, – заявил Питер, на секунду поднимая взгляд от экрана телефона. – Не может себе этого позволить. Эриксон не захочет ссориться с влиятельным конгрессменом перед самыми выборами.
– Но… – я все пыталась понять, что же происходит. – Ты что, опять баллотируешься?
Отец посмотрел на меня, но ответил Питер:
– Ну конечно. Надо провести опросы, разведать обстановку – и как только объявят результаты, незачем будет тянуть. – Он поднял взгляд на отца. – Алекс, знаешь, я думаю, это может даже укрепить наши позиции. Ты принял на себя ответственность, невзирая на то что твоей вины не было, и пожертвовал своим положением ради общего блага, а теперь возвращаешься полностью очищенным. – Он широко улыбнулся. Такую улыбку я раньше видела у него только в день выборов. – Все это будет отлично смотреться в контексте национальных выборов, – он умолк и принялся что-то очень быстро набирать на своем телефоне, как будто больше не мог сдерживаться.