Микроорганизмы, токсины и эпидемии (Супотницкий) - страница 159

Пандемии и эпидемии. Для возникновения пандемии недостаточно проникновения в человеческую популяцию нового высоковирулентного и контагиозного возбудителя. Возбудители лихорадок Ласса, Марбург, Эбола контагиозны и неоднократно вызывали вспышки крайне тяжелых болезней, но не пандемии. ВИЧ никак нельзя отнести к высоковирулентным и контагиозным вирусам по распространенным сегодня критериям их оценки, однако в его способности к пандемическому распространению уже никто не сомневается.

Смену пандемических болезней не объясняет и теория саморегуляции паразитарных систем, выдвинутая В. Д. Беляковым с соавт. (1987), рассматривающая «любой пандемический процесс как саморегуляцию в системе генетически и фенотипически гетерогенных популяций паразита и хозяина». Этой теории больше бы соответствовала ситуация, когда в течение нескольких столетий с промежутками от 1 до 20 лет (но не больше жизни одного поколения людей), в человеческом обществе возникает один и тот же пандемический процесс. Она может в некоторых частных случаях объяснить эпизоотии и отдельные вспышки антропонозных болезней, смену серотипов их возбудителей, но на ее основе нельзя понять, почему высоковирулентные возбудители пандемий чумы, оспы, гриппа сначала сменяют друг друга, а потом неожиданно «уступают дорогу» вроде бы маловирулентному ВИЧ.

Пандемия — это не просто большая эпидемия. Это явление качественно иного порядка. На уровне субъективного восприятия каждая новая пандемия выглядит так, как будто она учитывает неудачи предыдущей и хотя бы на шаг опережает возможности науки данного исторического периода. Опустошившие Европу и Азию в Средние века чума и оспа не могли быть остановлены средствами, которыми располагала медицина того времени. Вот с каким отчаянием пишет очевидец чумы 1346–1351 гг.: «Ничего не могли с ней поделать догадливость и предусмотрительность человеческая, очистившая город от скопившихся нечистот руками людей, для этой цели употребленных, воспрещавшая въезд больным, распространившая советы медиков, как уберечься от заразы; ничего не могли с ней поделать и частые усердные моления богобоязненных жителей, принимавших участие как в процессиях, так равно и в других видах молебствований…» [Бокаччо Дж., 1351]. Люди при возникновении таких пандемий делали все возможное, но смерть преследовала их повсюду (рис. 62).

^{>Рис. 62. Бегство лондонцев из города при первых вспышках чумы 1665 г. Эпидемия чумы в Лондоне началась на фоне экономического процветания страны и роста материального благополучия ее населения. Население города какое-то время даже не могло поверить, что к ним вернулась чума. Власти столицы сделали все возможное, чтобы остановить эпидемию, однако они оказались перед ней бессильны. Эпидемия, собрав свою смертельную жатву, завершилась сама (рисунок из книги Д. Дефо, 1732)}