Внутри руины было совсем темно, но с точки зрения конспирации это было даже неплохо.
– Присаживайтесь, – пригласил нас Игнатов. Клаудия, не скрывая облегчения, буквально упала на импровизированную скамью, а ефрейтор Филатов первым делом аккуратно стащил с плеч рацию.
– Сержант, ну и где наши красавцы? – спросил я сержанта.
– Где-то вон там, по моим расчётам, до них километра полтора, – ответил Игнатов и ткнул пальцем в указанную сторону. Я присмотрелся и даже невооружённым глазом видел, что в отдалении, среди железного хлама пустоши, светился какой-то бледный огонёк красноватого оттенка.
Я поднял бинокль и навёл его на этот источник света.
Ага, похоже, сержант достаточно неплохо ориентировался на этой помойке и знал, о чём говорил.
Действительно, километрах в полутора от нас груды хлама и куски разбитых самолётов как бы обрывались, и за ними просматривался некий кусок пустого места. Надо полагать, та самая малая ВПП здешней авиабазы.
И над тёмным хламом косо торчал какой-то светлый штришок – похоже, бело-серебристый задранный киль большого самолёта, который подсвечивали слабые сполохи пламени, идущие откуда-то снизу.
– Костерок, что ли? – уточнил я у сержанта.
– Что-то вроде того, – согласился Игнатов, поднося к глазам свой бинокль.
– Это они зря, – констатировал я. – Выдали себя с головой…
– А то, – не стал спорить сержант, продолжая рассматривать пейзаж перед нами.
А я, между тем, прикидывал – выдать-то они себя выдали, но они же явно знали о том, что никто в здравом уме не полезет прочёсывать мелкой гребёнкой заражённую местность, и не могли предположить, что персонально по их душу сюда пойдёт какая-то разведгруппа. Если бы я сразу же не рванул из Франции следом за ними, местное советское командование почти наверняка их упустило бы. Пока здесь разобрались бы, что это за самолёт, да где сел, да кому это надо, клиенты бы точно ушли. Опять-таки с дороги, по которой ездят патрульные БТРы, этот их сегодняшний огонёк было не разглядеть даже в бинокль, а значит, какое-то представление о здешней ситуации они всё-таки имели.
Тем более что они очень рассчитывали на то, что в 10 часов следующего утра их отсюда заберут. Ну или, по крайней мере, попытаются забрать. Увы, но придётся их разочаровать – лишний раз напомнив о том, что предусмотреть все отрицательные моменты, особенно когда находишься на войне, невозможно. Лично я это в том числе и по личному опыту знаю…
– Попались, суки, – сказал я, опуская бинокль.
Сержант на это только утвердительно угукнул.
Между тем за моей спиной деловитый Филатов, светя себе фонариком (с соблюдением правил светомаскировки), включил рацию и, для начала пустив по матери какого-то Кирю, вполголоса сообщил «Первому» (надо полагать дорогому товарищу майору) о том, что «Шестой» прибыл на место и приступает к выполнению основной части задания. Получив ответ на эту радиодепешу (надо полагать утвердительный), ефрейтор выключил рацию.