— Следуйте за мной.
Климента мы застали за работой. Он сидел в полном одиночестве в библиотечном зале и писал письмо. Увидев меня, он отложил перьевую ручку в сторону, махнул рукой монаху, отпуская его, и поднялся мне навстречу.
— Кирилл Бенедиктович, очень рад вас видеть! Вы откликнулись наконец на мое приглашение! Давайте-ка по-светски...
Рукопожатие вышло крепким.
— Да я бы и раньше заскочил, но все, знаете ли, дела...
— Понимаю. А сегодня, значит, дел у вас нет?
Я пожал плечами:
— До обеда я совершенно свободен.
— Вы в курсе происходящего?
— Относительно, — не стал лукавить я. — По данным императора, сегодня Фридрихсград сотрут с лица земли. И случится это с минуты на минуту.
— Об этом я и хотел с вами поговорить, посоветовать по старой дружбе покинуть столицу вместе с близкими... Все случится в полдень, если быть точным.
Я лишь кивнул, ничего нового он мне не сообщил.
— Вы все знали, и все же вы здесь?
— И вы тоже.
— Тут мой дом. Я тут родился, тут и умру, — просто ответил Климент. — Между прочим, кардинал тоже в своих покоях. Молится за всех нас!
— Не очень-то это помогает, — съязвил я. Климент нахмурился, и я поспешил сменить тему. — Ему давно сообщили?
— Девять месяцев назад. Тогда Константин Платонович поделился информацией в первый раз. Мы помогали, чем могли. Искали и свои пути решения проблемы. К сожалению, не нашли.
— Значит, город обречен?
— Боюсь, что так.
— Если у вас было столько времени, почему же никто не удосужился подготовить нормальную эвакуацию? Почему ни кардинал, ни император и пальцем о палец не ударили заранее? Почему колокола забили только сегодня?
— Император своим словом гарантировал, что все будет хорошо, что он знает метод. А сегодня император прислал с фельдъегерем записку: «Эксперимент провалился. Город не спасти».
Очередная самонадеянность Костаса вылилась в новые человеческие жертвы. Не таким уж и мудрым правителем он пока стал.
— Вижу, вы заняты, отец Климент. Не буду задерживать. Рад был повидаться напоследок. У меня одна просьба — могу я пройти на крышу? Там открывается прекрасный вид на город. Понаблюдаю за зрелищем оттуда.
Как ни странно, Климент нашел мое странное пожелание вполне естественным и не счел его бредом сумасшедшего. Он прошел к одному из дальних стеллажей, ловко отодвинул его в сторону, открыв проем тайного хода.
— Удачи вам, Кирилл Бенедиктович! Рад был нашему знакомству!
Мы обнялись, расставаясь, вероятно, навсегда.
Зачем же он звал меня, только лишь чтобы предупредить?
Витая лестница вела наверх, время от времени делая остановки на площадках перед закрытыми дверьми. Но секреты собора меня не интересовали, я стремился на крышу. Я уже один раз был на самом верху собора, в тот день, когда я убил подселенца, но этот ход вывел меня на другую сторону крыши.