Я откровенно улыбался, слушая ее разглагольствования. Эмансипе — к счастью, не самый пропащий народ, как выясняется. Лишь бы это не зашло слишком далеко, а то не все люди видят границы между ограничением собственных прав и настоящим маразмом.
— Хорошо, Грета, я сейчас позову ее вниз. Только вы... хм... не удивляйтесь...
— Меня ничем не удивить, — похвалилась Липпе. — Однажды я год проработала в китайском борделе вышибалой, и ничего, сдюжила.
За разговором мы давно прошли в дом, прикрыв наружную дверь. Грета отправилась в кухню — вот уж не думал, что эмансипе могут оказаться такими заботливыми хозяйками, а я поднялся на второй этаж, в спальню.
Айа уже вовсю хозяйничала по шкафам, надев один из сарафанов Лизы или Петры. Меня кольнула мысль, порядочно ли по отношению к девушкам я поступаю. Самое интересное, что еще пару дней назад я подобного и представить не мог, теперь же... теперь все было иначе.
Главное, что Лиза и Петра остались живы. Будь они мертвы, никто и ничто не смогло бы сбросить их с того немыслимого пьедестала, состоящего из чувства собственной вины и жалости, на который я их возвел. Я культивировал каждую крупинку памяти о них. Я погряз в воспоминаниях, забыв о текущей жизни. Я слишком много думал о них. И в итоге это все погубило.
Все это я отчетливо чувствовал, и, как человек привыкший поступать в соответствии с велениями сердца, воли и долга, я решил, что обязан обеспечить Лизе и Петре достойное будущее, но прежних отношений между нами уже не будет никогда. Я столько времени тяжело — на самом деле тяжело — страдал, вспоминая их гибель, виня во всем себя, что теперь, когда я их каким-то чудом спас, я больше не воспринимал их своими, родными. Не стали они и чужими, но я как бы отошел на шаг в сторону и теперь смотрел на близняшек с другого ракурса. Я все еще готов был жизнь отдать за них, но при этом я ощущал, что мои чувства к ним изменились. Не знаю, где и как они провели этот год, но я уже понимал, что наши судьбы разошлись навсегда.
— Грета зовет нас завтракать.
— Я голодная!..
Когда мы зашли в кухню, на сковородке уже шкварчала яичница, бутерброды аккуратными горками были сложены на подносах, а запах крепкого кофе бил прямо по ключевым точкам голодного организма.
Грета, увидев Айю, ничуть не изумилась. Это было странно, все же не каждый день встречаешь в своей кухне иномирянку!
— Ой, голубенькая, красавица какая! — заулыбалась фройляйн Липпе, раскладывая яичницу по тарелкам. — Вы из новеньких? Сегодня ваших много в городе. Синенькие, красненькие, цветастенькие — такое разнообразие! Я бы тоже так покрасилась, да по статусу не положено, а некоторые профурсетки уже переняли, хной лица трут — стыдоба! Зато так весело — все теперь зеленые!