При желании я мог убить их всех за пару секунд прямо тут, и никто не успел бы мне помешать. Затем, воспользовавшись поднявшейся суматохой, я легко скрылся бы из ресторана. Возможно, этим я решил бы большую часть своих проблем... Жаль, что я не убийца. По крайней мере, за деньги я не убивал никогда, если, конечно, не считать офицерское денежное довольствие на войне — деньги за смерть.
— Господин Симбирский, — негромко позвал я, но спины у всех трех человек, сидящих за столом, мгновенно окаменели, — нам бы поговорить наедине. Поверьте, это в ваших же интересах...
Степан медленно обернулся, вглядываясь в мое лицо. Его телохранители дернулись было вверх, но Симбирский резким движением руки вернул их на место. Сам он выглядел интересно: тонкие подкрученные усики, прилизанные волосы, разделенные на ровный пробор посередине, и совершенно бесстрашные глаза многоопытного человека. Пожалуй, этот брал не только лихостью, но и умом.
— Хм... Кирилл Бенедиктович, если не ошибаюсь?
— Это он, — подтвердил один из громил.
— Так точно, — не стал отпираться и я. — Искал вас.
— И, как вижу, быстро нашли...
— Это было несложно. Человек — раб привычки.
— Что ж, — легко улыбнулся Степан, — я учту ваши слова. Очень, знаете ли, не люблю оказываться банальным и предсказуемым, это не тешит эго... а также печально, когда оказывается, что безопасность лишь мнимая...
— Нет такого сейфа, который не вскрыл бы умелый медвежатник.
— Да вы прямо философ, Кирилл Бенедиктович. Удивлен! Представлял вас себе несколько иначе.
— Двухметровым недалеким бугаем? Так ведь выглядят все сыщики в романах.
Симбирский вновь улыбнулся.
— Так вот, — напомнил я, — у меня к вам срочное дело.
— А не связано ли оно с тем моим поручением, которое вы взялись исполнить?
— Давайте сразу оговорим нюансы. Я не брался ни за какое ваше поручение. Все, на что я согласился, это переговорить с пернатым. А дальше уже наша с ним договоренность...
— Ну-ну, господин Бреннер, не стоит грубить. Я прекрасно знаю, где именно вы были тем вечером и с кем имели честь общаться. Я вовсе не настаиваю, что поручение сие исходит от меня. Я даже не знаю, о чем вообще речь. Но человек, вам его давший, и мой друг тоже... если я только смею так ее называть... Поэтому не будем пререкаться, а лучше подумаем, как быстрее выполнить требуемое.
— За этим я, собственно, и явился. — Мне не очень понравилась речь Степана. Он сумел все выставить в удобном для него свете, но я-то прекрасно понимал, что у Симбирского в этом деле есть личный интерес. Вот только пока не вычислил, какой именно.