Алекс встречал ее у сервисного коридора. Кожа под глазами у него потемнела, плечи сутулились, словно гравитация была куда больше, чем в действительности. Впрочем, он улыбнулся Бобби, для которой радость друга при встрече много значила. Даже слишком много.
– Как там погодка? – спросил он по дороге в импровизированный камбуз.
– Штормит, – отозвалась Бобби. – И такое чувство, что будет хуже, пока не станет лучше.
– Следовало ожидать.
На камбузе обедали и переговаривались несколько подпольщиков Сабы. Пахло лапшой в черном соусе, но еды уже не осталось. Да Бобби и не была голодна. Человек из группы Катриа – кривоносый Джордао – улыбнулся чуточку слишком старательно. Бобби кивнула в ответ, давя дурное предчувствие. Не то сейчас время, чтобы показывать зубы.
– Есть новости? – спросила она, понизив голос даже там, где безопасники никак не могли подслушать. Здесь она не боялась разоблачения, но рана была еще свежей. Кое-что стоит оставить в пределах семьи.
– О Холдене нет, – ответил Алекс.
– Ясно.
Отсутствие известий каждый раз причиняло боль, и она радовалась этой боли. Если окажется, что Бобби его убила, будет в миллион раз больнее. Малые раны она приветствовала, потому что они оттягивали смертельный удар.
– А вот то, что Наоми вытянула из шифровальной машины, работает. Ребята Сабы уже разбираются с перехваченными пакетами. Конечно, с тех пор как мы подорвали установку, «Предштормовой» с Мединой не разговаривает, так что новых шифровок нет. Но плохим парням приходится туго без связи корабля со станцией кроме как по радио или лучу, так что…
Он не договорил, словно воздуха не хватило.
– Так что мы победили, – закончила за него Бобби. – Мы молодцы.
– Не радует, да? Я все спрашиваю себя, в чем, черт побери, дело.
– Мы потеряли Холдена.
Алекс покачал головой, побарабанил пальцами по столу.
– Да, это тяжело, но началось еще до того. Нам и раньше приходилось плохо, но раскола в семье не случалось. С другими да, но не у нас. А сейчас Наоми заперлась у себя, Амос – в своем репертуаре. Ты повадилась подолгу гулять. Раньше мы были – команда. Теперь мы с Клари играем в картишки и волнуемся за всех.
Бобби расслышала в его голосе упрек и рада была бы огрызнуться. Но ведь Алекс прав. Что-то испортилось в самой основе. И давно.
В коридоре что-то сказал Саба. Ему ответил женский голос. Слишком тихо, слов не разобрать. За соседним столом смеялись какой-то шутке. Бобби подалась вперед, оскалившись так, что заболели щеки.
– Холден – он не просто Холден, – начала она, сознавая, что говорит не о том, и все же не желая молчать. – Он – лицо «Росинанта». О нем шумели в новостях, когда меня с вами еще не было. Он особенный. Мы сделали дело, потеряв одного человека. Это победа. Если бы попалась я или Клари, мы бы все равно праздновали победу, но попался Холден. И нам кажется, будто мы потеряли счастливый талисман.