— Льет галоши! — мрачно констатировала Татьяна.
Это самое «галошное» устройство и собирался демонстрировать Арик на выставке в Дюссельдорфе, что означало: стоять у стенда, наливать начальству кофе и отвечать на дурацкие вопросы праздных посетителей.
Арик улетел в ночь на 1 октября. На следующий день Рина не вышла на дежурство.
Тетка Мура позвонила вечером, часов в девять, кричала в трубку что-то бессвязное. И снова, как месяц назад, Татьяна и Леонид мчались по лестнице, на ходу натягивая плащи, капали валерьянку, приводили тетку Муру в чувство.
— Ну что вы, в самом деле! — выговаривала потом Татьяна. — Мало ли, почему она не пришла! Может, на работе задержалась! Что паниковать-то? Мы же рядом.
Звонить Рине решила Ляля. Она чувствовала себя старшей в семье и вообще умела высказываться веско и значительно.
Разговор не задался с самого начала. Рина блеяла в трубку и на Лялины «безобразие!», «как ты могла!» отвечала, что, мол, звонила, пыталась предупредить, но телефон сломан, ни с кем не соединяет, что она дико устала, чувствует себя отвратительно, вчера вернулась из Шереметьева в третьем часу ночи. Пока уснула… Страшно волновалась за Арика. Просто страшно.
Больше Рина на дежурствах не появлялась и к телефону не подходила. На работе говорили: только что была, вышла, позвоните позже. Пытались позвонить позже, но скоро поняли, что бесполезно, и плюнули. Теперь Татьяна и Леонид ходили к теткам каждый день. Ляля, замотанная бесконечными дорогами в метро, приезжала в пятницу вечером и оставалась до понедельника.
Они появились неожиданно. Только Татьяна открыла дверь своим ключом, только протиснула сумки с продуктами, а они — тут как тут, уже здесь, уже все сделали, и перестелили, и обмыли, и накормили. И Арик уже сидит за столом в гостиной, прихлебывая чай из персональной поллитровой чашки, и травит байки про необыкновенный успех, постигший его в командировке. И тетка Мура размякла, расслабилась, умильно глядит на него, подливает чаю, поддакивает. И Рина крутится тут же, отжимая Татьяну плечиком и от тетки, и от Арика, и от стола:
— Зачем надо было приходить, не понимаю, мы давно уже все сделали.
Когда вышли на улицу, Леонид чуть придержал Татьяну. Они остановились под козырьком парадного, закурили.
— Как ты думаешь, Арик знает? — спросил Леонид.
Татьяна помолчала.
— Знает — не знает, какая разница?
— Арик хочет, чтобы мы сейчас заехали к ним. Он там какие-то сувениры привез, фотографии.
— Тряпьем решил потрясти? Ты как хочешь, а я не пойду!
— Пойдешь! Это мои родственники, и их осталось не так уж много.