Внизу раздался шум. Кто-то колотил во входную дверь.
Мастер накинул на плечи сюртук, вышел из кабинета, спустился по деревянной винтовой лестнице на первый этаж мастерской и подошел к двери. На пороге стояла бледная, всклокоченная Элиз.
– Чума! – крикнула она.
Через несколько часов вместе с ней и двумя дочками Лоренцо поспешно покинул город, прихватив с собой только самое необходимое. Они надеялись за несколько дней уйти как можно дальше вглубь страны. Поселиться в какой-нибудь отдаленной деревне и переждать Божью Кару, павшую на грешный Марсель.
Первый привал они сделали, когда пришли сумерки. Лоренцо набрал хвороста и сложил посреди лесной поляны костер, а его любимая жена быстро набрала из ручья воды и в прихваченном из дома котелке принялась кипятить воду для чечевичной похлебки. Дочки устали до такой степени, что сразу уснули на расстеленном неподалеку от костра шерстяном плаще отца.
Элиз сняла с шеи теплый платок и укрыла девочек. В какое-то мгновение отблеск костра озарил ее, и Лоренцо увидел за ухом любимой красное пятно. Он не стал ей ничего говорить и тайком от нее осмотрел детей. У всех появились эти пятна. Лоренцо ощупал свою шею, посмотрелся в натертую до блеска фляжку, но ничего не нашел.
– Что ты там делаешь?! Иди есть, – позвала его Элиз.
– Иду, иду, только нож возьму, – тихо отозвался он.
Ночью, укрывшись куском мешковины, Лоренцо крепко прижал Элизу к себе и поцеловал в шею.
– Что с тобой?! – смутилась добрая женщина.
– Я люблю тебя и никогда с тобой не расстанусь, – шепнул он.
– А если меня кто-нибудь похитит? – улыбнулась растроганная лаской Элиз.
– Я найду тебя! Где угодно найду! Чего бы мне это ни стоило! – еще раз поцеловал жену Лоренцо.
С первыми лучами солнца Лоренцо проснулся один. Жена и дети спали вечным сном. «Черная чума» не убила его. Всех убила, а его нет.
Он поднял глаза к небу. Равнодушному, свинцовому своду, откуда никогда и никто из всех, кого знал Лоренцо, не слышал пения ангелов.
– Будь ты проклят! – прошептали губы осиротевшего.
…Когда отзвучала последняя нота, Елизавета глубоко вздохнула и призналась:
– До мурашек!
– Да, – поддержал ее Павел, – бесконечно красиво! Я представил себе костер…
– Я тоже – костер! – удивилась Бородина. – Костер и лежащих у него людей.
– Мужчину и женщину? И детей? – спросил заинтригованный таким совпадением Калугин.
– И детей, – подтвердила гостья.
– Удивительное свойство – вызывать схожие до мелочей ассоциации. Недаром Лоренцо Бьёли обвиняли в занятиях магией.
– Да уж! Загадочно! Но, – снова поднялась с места Елизавета, – я все-таки пойду. Вы меня проводите?