– Я больше тридцати лет с часами дело имею, – попробовал утешить его Павел. – Очень сомневаюсь, что кто-нибудь еще определит.
– Ладно! Что есть, то есть. На что денег хватило, то и подарил! – смирился байкер и предложил: – Хочешь на аппараты взглянуть?
– Не отказался бы, а когда? – кивнул Калугин.
– Сейчас. Они в третьем боксе, за рестораном, – сообщил Николай, поднимаясь из-за стола. – Не люблю ничего откладывать.
– Коля, у нас через час родительское собрание! – напомнила ему жена.
– Не кипишуй, успеем, – заверил ее байкер.
Он провел Павла через кухню на задний двор к стоящему там грузовому контейнеру, отпер двери, распахнул их и продемонстрировал два великолепных байка. Черный и красный.
– Глейды. Инжектора. Почти две тысячи кубов. Растаможенные. На черном вчера ездил. Песня!
– Дорогие? – не сдержал интереса Павел.
– Полмиллиона с хвостом, – солидно озвучил цену Николай и неожиданно предложил: – Катнемся? Чтобы мясом прочувствовать.
– Разве так можно? – еще не зная, как реагировать, удивился мнимый покупатель.
– Мы в байк-центре, – напомнил азартный «волк». – Здесь нам всё можно. Проедем через парк к набережной и километров пять по ней. Набережная в это время пустая! Не бзди! Того стоит.
– Раз так, то конечно, – не дал повода усомниться в своей мужественности Павел.
– Бери черный, – посоветовал гостю Николай. – Лично аппарат тестировал. Чтобы сердцу спокойней. И держись за мной. Скоро ты поймешь, что это совсем другая жизнь.
– Я и так это лучше всех понимаю, – усмехнулся тот, устраиваясь на мотоцикле.
Сидящие в ресторане женщины с изумлением обернулись вслед прогрохотавшим мимо мотоциклам.
– Кажется, это наши были?.. – неуверенно обратилась к Маше Елизавета.
– Не кажется, а наши, – подтвердила ее предположение та. – Колю хлебом не корми – дай погонять.
– Тяжело с детьми? – переключила ее внимание на детей Бородина, желая продолжить более основательный разговор.
– Да нет, нам его мама очень помогает, – ответила Маша.
– А мне не повезло. У нас с мамой мужа контры, – вздохнула Елизавета. – Не любит меня. Считает, что чужая.
– Сколько вместе? – уточнила жена байкера.
– Почти пятнадцать лет, трое детей, – сообщила Бородина.
– Тогда это не имеет значения. Дети – самое главное, мужики на втором месте, – поддержала ее Маша. – Просто добытчики.
– Я тоже так считаю, – весьма неуверенно согласилась с ней Елизавета, испытав определенную симпатию к жизненному кредо собеседницы.
Наверное, ее бы удивило, что когда-то от сидящей напротив нее довольно благополучной с виду женщины отказались даже видавшие виды наркологи, а ее отец – занимавший тогда довольно высокий чин в правоохранительных органах – всерьез задумывал посадить родную дочь на несколько лет в тюрьму, чтобы хотя бы попытаться увести ее от наркотиков и спасти. Но спасло ее не это. Спасла вера, точнее, истовый интерес к вопросам веры. И если других, пустивших по вене дозу «винта», разбирало на секс, то Маша думала о Боге. Она карабкалась по крышам и часами смотрела на горизонт, размышляя о тайнах, скрытых за обыденной жизнью. Как это ни странно, ее пристрастие разделял один из известных криминальных авторитетов, и именно поэтому она избежала всех нежелательных случайностей, которые могут произойти с красивыми наркоманками в притонах на окраине. Авторитета звали Алексей Петрович Пяточкин. Помимо своих злодейств, он еще увлекался резьбой по дереву и, как это ни странно, отличался искренней набожностью.