Сейчас Дамиан в задумчивости смотрел на этого дрожащего от страха глупца, думая, можно ли его использовать в своих целях: человечишко занимал должность и положение, очень удобные для планов Дамиана в этом мире, только поэтому он и решил появиться на этом старом капище.
Тем временем человек переборол свой страх, перестал с ужасом рассматривать облик демона и скомандовал:
— Я тебя призвал и теперь ты будешь подчиняться моим приказам!
Сантеро зарычал, шагнул через линию пентаграммы, небрежно сжал мужчине шею и вздернул вверх:
— Неверно, человечек, подчиняться будешь ты! Иначе твоей никчемной жизни сразу придет конец: у тебя такая черная душонка, что демону даже полакомиться нечем! Единственное, что может тебя сейчас спасти, — это строжайшее следование моим указаниям! Может, в итоге тебе даже удастся занять престол Картума — мне плевать на вашу мелкую борьбу за власть, но в моих собственных интересах сейчас потрясти основы монаршей власти Зоиларов.
Дамиан легким движением руки откинул от себя человека — тот отлетел к стене, с шумом врезался в нее и сполз на пол.
— Указание первое: завтра весь день тайно просидишь в исповедальне центрального храма Шарилы, выслушивая кающихся, — прорычал Дамиан. — Местного монаха там не будет, я об этом позабочусь. Указание второе: все, что услышишь, сохранишь в строжайшем секрете вплоть до дальнейших моих распоряжений! Ясно?!
Мужчина часто закивал головой и прошептал:
— Да, господин!
Прошло три недели со времени памятного пленения армии Герстена. Кошка быстро выздоравливала, к ней вернулся аппетит и желание двигаться, но против последнего решительно возражал Леон, поддерживаемый лекарем его звена, господином Нарасом, который лечил генеральскую кошку.
— Тебе надо лежать, — уговаривал Леон питомицу, осторожно гладя ее по голове и накрывая одеялом.
— Мяв! — возражала Лара, стараясь выпутаться из одеяла, в которое ее настойчиво пеленал Леон.
Осточертело уже лежать и в полусонном, заторможенном состоянии гениальные изречения кошачьей сущности о мирской суете выслушивать. Она жаждала этой самой суеты! «Дайте мне волю иль дайте мне смерть!» — вспоминалась полузабытая фраза.
Вокруг Лариной кушетки крутился пудель коменданта крепости: молодой и игривый пес, добродушно настроенный ко всем живым существам и к кошкам в том числе. Лара завидовала ему невероятно: свободен, бегает где хочет, бинтами не перетянут, в одеяло не замотан, кормится котлетами, тогда как ее потчуют жидкой овсянкой. И все это под лозунгом: «Ради твоего драгоценного здоровья, Кошка». Лицемеры! Их бы так лечили! Лара ощущала себя абсолютно здоровой, кошачья сущность это подтверждала, но лекарь боялся, что от резких движений края ран снова разойдутся. Лучше бы глаза у него открылись и он узрел наконец, что кошка здорова!