Шейн нежно, но решительно отстранил ее руку. На его губах промелькнула дьявольская усмешка, когда его пальцы нащупали сложенный листок бумаги.
— Я еще могу заработать себе на жизнь, — проворчал он.
Филлис смотрела на детектива блестящими, широко раскрытыми глазами и, несмотря на все старания, не могла найти подходящих слов.
— Вы и парень, по-моему, единственные наследники, не так ли? — спросил Шейн, наливая коньяк себе в стакан.
— Думаю… что да.
— Наследство невелико, — продолжал Шейн, держа стакан в руке. — Полагаю, Монтроз обкрадывал вашего отчима все эти годы, стараясь компенсировать себя и Юлиуса за те неприятности, которые им пришлось претерпеть по его милости.
— Я знаю, — повторила она. — И какое это имеет значение? У меня достаточно денег для моих потребностей.
Шейн сделал небольшой глоток.
— Должен сказать вам кое-что еще… Когда дело будет закрыто и все предано забвению, вы сможете вернуть себе подлинник Рафаэля, временно находящийся у одного моего приятеля-художника. Он стоит кучу денег, и принадлежит вам по праву.
— Рафаэль? Но в газетах сказано…
— Газеты, — пояснил ей Шейн, — не знают и половины об этом деле. Я попросил Пелхэма Джойса имитировать подпись Рафаэля поверх уже сделанной Хендерсоном, чтобы контрабандой ввезти полотно в Штаты… и сверху нее еще одну, якобы принадлежащую тому же Робертсону. Это составило вместе четыре подписи, наложенных одна на другую, из которых только одна являлась подлинной.
— Вы действительно необыкновенный человек, — произнесла Филлис, с трудом переводя дыхание, — и я в неоплатном долгу перед вами.
Она протянула свою ручку и положила ее на ладонь Шейна.
Шейн механически допил свой бокал.
— Мне самому нравится мое отношение к вам, ангелочек, — усмехнулся он, нежно потрепав ее по руке. — Это было интересное дело. Единственная вещь, о которой я сожалею, это то, что два кретина вломились к нам в ту первую ночь, когда нам было так хорошо вдвоем.
Филлис встала. В ее глазах появилось выражение, близкое к обожанию.
— Вам не надо больше сожалеть ни о чем, — тихо произнесла она.
Шейн несколько секунд нахмурясь разглядывал ее из-под косматых рыжих бровей.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он наконец.
Она храбро выдержала его взгляд. Только щечки ее слегка порозовели.
— Должна я… изложить свой план?
Шейн вскочил на ноги. Филлис шагнула ему навстречу. Ее глаза были чисты и полны желания.
Здоровой рукой он перехватил ее на полпути и подтолкнул к двери.
— Господи, помоги мне, — взмолился детектив. — Неужели так необходимо, чтобы я еще раз прошел через подобные испытания.