Тогда Шейн показал клерку фотографию медсестры, и служащий немедленно припомнил, что сам продавал ей билет два дня тому назад. Она не назвала себя, и поэтому не было возможности установить, под каким именем она намеревалась совершить путешествие.
В данный момент судно должно было находиться уже на рейде Гаваны, и Шейн договорился о том, чтобы фотография была доставлена туда самолетом, для проведения опознания среди членов команды. Боль в раненом плече заметно усилилась, и детектив едва добрался до своего отеля.
— Мистер Шейн, — окликнул его дежурный клерк. — Я только что получил важную записку для вас. Вас просят срочно позвонить в номер 614 отеля «Эвеглэйд».
Поблагодарив служащего, Шейн подошел к коммутатору и попросил дежурную телефонистку соединить его с отелем.
— Это вы, Шейн? — услышал он металлический голос Рэя Гордона.
— Он самый.
— Мне необходимо повидать вас, немедленно.
— О'кей, — буркнул Шейн.
— Приходите ко мне как можно скорее. Я буду ждать.
— О'кей, — устало повторил Шейн, вешая трубку. Он вытер пол со лба левой рукой и снова вышел на залитые солнцем улицы Майами. Волны боли от поврежденного плеча перекатывались по всему телу. Быстрым шагом он направился в сторону отеля, стараясь уберечь раненую руку от случайных прикосновений.
Добравшись до «Эвеглэйда», он поднялся на лифте на шестой этаж, прошел по коридору и постучал в дверь 614-го номера. Дверь распахнулась, и детектив вошел в комнату. Гордон закрыл дверь за его спиной. Его телохранитель Дик стоял посреди комнаты, слегка наклонив вперед свое худое тело. Глаза Дика сузились. На одутловатом лице застыло выражение холодного торжества. В правой руке он держал «люгер» с глушителем. Дуло пистолета было направлено прямо в живот детектива.
— Руки вверх! — скомандовал Гордон, и Шейн послушно поднял к потолку левую руку.
Гордон подошел со спины к детективу и со знанием дела ощупал его в поисках оружия.
— Убери пушку, Дик, — приказал он. — Сосунок чист.
Мягкой походкой он обошел вокруг Шейна и встал напротив. Его лицо сохраняло привычное бесстрастное выражение. Лишь зубы обнажились в хищной улыбке.
— Паршивый двуличный вонючка, — произнес он.
Тяжелый, как булыжник, кулак опустился на физиономию детектива.