Руми пишет: «Странная страсть течет в моей голове. Мое сердце стало птицей, которая исследует небеса. Все части меня движутся в разных направлениях. Неужели это правда, что Тот, кого я люблю, повсюду?»
«Тот, кого я люблю» находился повсюду, даже во мне. Когда мы не зацикливаемся на единственном, ограниченном объекте любви, мы открываем для себя, что жаждущее «я» растворяется в осознавании, которое и есть любящая себя любовь.
Через пару недель после возвращения домой из ретрита я пошла на конференцию и столкнулась с мужчиной, который был объектом моих страстных фантазий. Мы вместе пообедали, и я отчетливо чувствовала жар влечения между нами. Но теперь, когда я провела с ним какое-то время, я также видела очевидные причины, почему мы не станем парой. Но это не помешало моему уму тем же вечером снова кружить вокруг того, как мы могли бы сойтись с этим мужчиной. Поскольку этот вид желания был мне уже знаком, я решила взять паузу. Я знала, что если не уделить ему внимания, не наблюдать за ним, оно лишь будет питать жаждущее «я». Я назвала то, что происходит, «историей желания» и села на подушку для медитации.
Сразу же возникли мысли о погоне за отношениями, и я почувствовала, как сжалась до несовершенного, жаждущего «я». Когда я отстранилась от этого мысленного кино, то снова могла почувствовать ток жизни, пульсирующий и вибрирующий, печаль и желание, которые присутствовали прямо в этом мгновении. Как и на ретрите, я позволила себе полностью погрузиться в это страстное влечение. Я расслабилась и позволила ему свободно течь сквозь меня. И в сиянии его света я снова смогла ощутить сияние собственного сердца. Да, я действительно хотела завязать романтические отношения с кем-то «там». И еще более верно было то, что абсолютное единение, которого я так желала, было возможно в этот самый момент. Если я сохраняла бдительность в этом ощущении единства, то желания могли бы подпитывать и направлять мое внимание, но не могли ослепить меня, скрыв полноту и красоту, которые уже есть здесь.
Будда учил, что, осознавая желания, мы освобождаемся от отождествления себя с ними. Благодаря радикальному принятию мы начинаем рушить стены стыда и отвращения, которые возвели вокруг нашего «неполноценного, жаждущего «я». Мы видим насквозь истории, которые сами же создали, – истории о «я» – жертве желания, о «я», которое борется с желанием, о «я», которое погружается в нездоровые желания, о «я», которому нужно что-то большее, что-то другое по сравнению с тем, что есть прямо здесь, прямо сейчас. Радикальное принятие растворяет клей, который удерживает нас в состоянии маленького «я» и освобождает для насыщенной, полной жизни.