Лицо Барбары смягчилось, и она сделала глубокий вдох. Медленно кивнув, она сказала мне: «Страх все еще здесь, но сейчас он, кажется, гораздо меньше». Я предложила ей раствориться в этом мягком пробужденном пространстве, которое окружало ее страх. «Позволь страху свободно парить в осознавании». К концу нашего сеанса Барбара смогла представить, как она разговаривает с Марти, чувствует, как тревожность поднимается в груди, распутывается там и начинает растворяться в осознавании.
Для того чтобы осознавать свой страх, требуется и открытость, и бдительность. Барбара увидела, что, открыв свой ум, она смогла просто быть, без ограничений. То, что она была бдительна, позволило ей осознавать и полностью переживать то, что возникало. Оба эти аспекта осознанности необходимы для расширения взгляда. Если мы не сохраняем бдительности, открытость легко превращается в отвлеченность. Мы можем стремиться к открытости как способу избежать страха, вместо того чтобы встретить его осознанно.
Когда мы устанавливаем связь со своим страхом, а не стараемся оттолкнуть его, наше чувство того, кто мы есть, начинает меняться. Мы больше не напряженное «я» в полной боевой готовности, мы воссоединяемся с нашим естественно обширным осознаванием. Мы больше не находимся в ловушке своих переживаний и не отождествляемся с ними, а распознаем их как изменчивый поток мыслей и чувств. Но поскольку наш ум обычно сужен, для расширения кругозора необходима регулярная практика. Мы развиваем бдительную открытость с помощью медитации на осознанность, но также расширяем кругозор и непосредственно во время трудных обстоятельств.
Марти пришла на следующую встречу с Барбарой, села напротив нее и сказала: «Все это пустая трата времени. Никому до меня нет дела, ни здесь, ни где-либо еще». В мучительных попытках найти «правильные» слова Барбара просто смотрела на Марти, осознавая приступ паники в теле. Вдруг она мысленно заметила: «паника», сказала ей «привет» и посадила на скамейку рядом с собой. И потом, спонтанно, она представила и Марти на этой скамейке. Сделав глубокий вдох, она взглянула на окно за спиной девушки и, увидев небо, вспомнила про обширное пространство осознавания. В нем помещались и ее страх, и звук тикающих часов, и закручивающиеся цвета на постере с картиной Ван Гога на стене ее кабинета. Пространство вмещало и Марти тоже. В эти несколько мгновений страх неудачи отпустил ум Барбары. Когда она снова направила внимание на Марти, то увидела напротив себя запутавшегося и ранимого человека. Сердце Барбары наполнилось нежностью. С открытостью, которая удивила их обоих, она сказала: «Марти, скажи, пожалуйста, что происходит?»