Иногда к нему приходило состояние полета, которое он впервые ощутил в келье Сидпа Ринга. Его сознание взмывало над ржавыми московскими крышами и уносилось то к ослепительным морским берегам, лежащим под южными звездами, то к закованным в ледяную броню норвежским фьордам. Иногда он думал, действительно ли его разум научился оставлять тело и путешествовать в пространстве, или это было предвестьем наступающего безумия. Хотя в сущности между этими двумя вещами не было такой уж большой разницы.