— Я так не поступлю, — говорит он после затянувшейся паузы.
— Почему? — мне очень хочется услышать его доводы, увидеть хоть какую-то логику в том, что между нами происходит уже не первый год.
— Тебе этого не понять.
Он явно не расположен, что-либо, мне объяснять.
— А ты сам, это понимаешь? — мне очень хочется получить хоть какие-то объяснения происходящему.
— Почему ты вечно все портишь? Все было так хорошо! Зачем нужно было заводить этот разговор? — он расстроен, он с трудом сдерживает слезы, но я не унимаюсь.
— Потому что мне тридцать семь лет, у меня нет ни дома, ни семьи, ни машины, я устала скитаться. Я живой человек и я так больше не могу!
— А я тут причем? — он искренне удивлен, — почему ты от меня, что-то требуешь?
— А с кого я должна требовать? — здесь уже я не понимаю.
— С бывшего мужа, с родителей, сама заработай, ну или, — он на несколько секунд задумывается, — найди себе кого-нибудь с деньгами.
— Виталик, а ты в качестве кого себя ощущаешь в этой ситуации, когда я кого-нибудь себе найду с деньгами? Друга семьи, коллеги по работе? Как ты видишь наши с тобой дальнейшие отношения в этом случае?
Он молчит, обхватив голову руками и смотрит в пол.
— Мне нужно идти, — говорит он после затянувшейся паузы.
— Иди.
Я знаю эти игры, и они мне надоели. Он встает и подходит к дверям. Я продолжаю сидеть на месте. Несколько секунд он смотрит в мою сторону, затем несколько пафосно произносит:
— Нам нужно расстаться. Мне все это надоело. У нас каждый раз происходит одно и тоже — сначала все хорошо, а потом ты все портишь.
Он ждет. Я знаю, чего он ждет: сейчас подбегу, заплачу, повисну у него на шее, начну умолять. Я не двигаюсь и молчу.
— Я больше не приеду, — продолжает он, мы больше не увидимся.
Он говорит все громче и громче, но я все равно молчу и не двигаюсь с места. Виталик не уходит и продолжает:
— Ты слышишь меня? Я тебя не люблю. У меня остыли чувства, и я не хочу больше с тобой встречаться. Я за эти четыре с половиной, даже больше, почти пять месяцев, ни разу о тебе не вспомнил.
— Да я слышу, иди уже, — я продолжаю сидеть на диване. «Ты бы еще дни посчитал», — думаю я, хотя возможно посчитал. «Остывшие чувства» тоже вызывают у меня язвительную улыбку, но я никак не комментирую весь этот бред. Слышно как он закрывает дверь, как долго стоит на площадке не вызывая лифт, как наконец кабина начинает двигаться сначала вверх, а затем вниз. Я подхожу к окну, и вижу, как он садиться в машину, но никуда не едет. У меня в горле застревает воздух. «Господи ну за что!?». Я всхлипываю, но заплакать не могу. Просто стою, прижавшись лбом к стеклу, и смотрю вниз.