Аня не выдержала и снова разрыдалась.
Виталик смотрел на девушку в полной растерянности. Он погладил Аню по макушке. Она подняла голову и посмотрела заплаканными глазами.
— Вы мне не верите?
Виталик не знал, что сказать и только недоуменно пожал плечами.
— Вы у больных спросите, — посоветовала Аня. — Вон у Ильиничны из третьей палаты. Он должен был ее оперировать.
Медленно и угрюмо Виталик шел по коридору. Дверь в женскую палату номер три была открыта. Он остановился и заглянул внутрь. Та, кого Аня назвала Ильиничной, неподвижно лежала на кровати, не подавая признаков жизни. Ее неестественно желтое лицо казалось фарфоровым, а глаза стеклянными. И только едва заметные взмахи бесцветных ресниц выдавали признаки жизни. Рядом сидела худенькая старушка с перебинтованными варикозными ногами и терла сморщенным платочкам красные от слез глаза. «Они уже знают», — понял Виталик.
Старушка с забинтованными ногами оторвала платок от лица и, посмотрев в сторону Виталика, тихо произнесла:
— Это ведь не ему, это нам всем приговор.
От этой фразы у Виталика по спине пробежал холодок.
— Нет, — прокричал он скорее себе, нежели им и, забежав в палату за сумкой, ринулся в сторону выхода.
— Вы куда? — крикнула вслед Аня, но он не дослушал, потому что спешил в гостиницу.
Никогда еще его пальцы так быстро не стучали по клавишам. Он писал, стирал, снова писал. Мозг, словно озаренный внезапным порывом вдохновения не давал рукам возможности передохнуть. Наконец он посмотрел на часы и вздрогнул — шел второй час ночи. «Нужно срочно отправлять», подумал Виталик. Он еще раз пробежал глазами текст, сделав последние исправления, подключился к интернету, отправил файл и схватил телефон.
— Юль, — извини, если разбудил. Я тебе сбросил статью, вставь в выпуск, пожалуйста, мы с шефом договорились.
— Виталик ты? — спросила девушка сонным голосом. — Ты что шутишь? Номер давно сверстан, подписан и отправлен в типографию. Я не могу ничего менять. Звони главному, пусть делает досыл.
— Юль сверстай, я договорюсь.
Валерий Георгиевич сидел за столом с бокалом вина в левой руке и курил, когда раздался телефонный звонок. Громкая музыка била в уши, вино в голову и ни о чем и ни с кем говорить не хотелось. Телефон не унимался и, отложив сигарету, Валерий Георгиевич вытащил мобильник.
Романтический полумрак не способствовал остроте зрения, и как не щурился Валерий Георгиевич, разглядеть фамилию звонившего не смог.
— Да, — резко ответил он.
— Валерий Георгиевич, это Виталий. Я отправил Юле статью, позвоните, пожалуйста, в типографию.