— Он сумасшедший, — сказал я вслух. — Совершенно безумен.
— Не переживай. Тебе ничего не угрожает. Кто-нибудь постоянно будет находиться рядом. Тебе не нужно за ним охотиться, нужно просто его заметить.
— Я переживаю не из-за этого.
— Мы его возьмем, — сказал полицейский. — Больше он никого не убьёт.
— За это я тоже не переживаю.
— Так, что же тебя тревожит?
Я посмотрел в сторону, не желая делиться с ними собственными опасениями.
— Не знаю, — соврал я.
Настроение города изменилось. Все вдруг стали нервными. Было похоже на те времена, когда в Южной Калифорнии орудовал Ночной Странник[20]. Томпсон прежде никогда не сталкивался с серийными убийцами. Разумеется, в городе совершались преступления: изнасилования, домашнее насилие. В процентном отношении мы ничем не отличались от остальной страны. Но ничего подобного прежде не происходило. Когда полиция распечатала основанный на моих показаниях фоторобот и его показали по телевидению, страх в обществе достиг апогея. Костюм клоуна пугал сам по себе, но когда стало известно, что этот Невидимка был невидим даже для нас, что он застрял в режиме убийства начальника, испугались все. Продажи оружия взлетели до небес. Даже Джейн ложилась спать с бейсбольной битой у кровати.
И всё же…
И всё же никто не знал убийцу так, как я. Я его видел, я знал, насколько он опасен, но беспокоило меня не то, что он убивал людей.
Кроме меня его никто не видел.
«Ты почти дошёл».
Я был Невидимкой в «Автоматическом интерфейсе», в колледже Бреа, возможно, всю жизнь. Это я мог пережить. Я смирился с тем фактом, что отличался от нормальных людей. Но я не мог смириться с мыслью, что теперь я отличался ещё и от других Невидимок. Что мне стало хуже.
На следующий день я отправился на работу и заметил, что кивки и улыбки, которыми меня обычно встречали коллеги, куда-то исчезли. Сколько это уже продолжается? Неужели я исчезал постепенно, а заметил только сейчас?
Я попытался вспомнить, что мы обычно обсуждали с коллегами и друзьями. Были ли темы наших разговоров такими же скучными, как у остальных? Я снова вернулся к мысли о своей невидимости. Может, я не был обычным человеком из-за того, что я — Невидимка. Может, наоборот, я был Невидимкой именно потому, что был самым обычным человеком. Может, дело во мне. Наверное, мне стоило сделать что-то такое, как-то изменить себя, дабы обратить процесс вспять.
Меня временно перевели из отдела планирования в департамент полиции. Здесь меня замечали. В глазах мэра и начальника полиции был важным свидетелем, способным преступника. Со мной обращались прямо как с Эркюлем Пуаро.