— А ты что? — живо интересуюсь я.
— А я — самостоятельная восточная женщина. Которая всегда привыкла думать мозгами и все предложения воспринимать критично.
— Так, ты мне тут парня не испорть! — обвивает моё плечо рукой Лена, все смеёмся.
— Так что дальше-то? — тороплю. Правда интересно.
— Ну а дальше я не поленилась, перевела за свободные два дня половину на китайский и послала знакомым в Пекине. Частично — запостила самостоятельно в китайском вечате, чтоб посмотреть реакцию.
— Иии? — это уже Лена. — Ты не рассказывала!
— А чего рассказывать, тебя всё равно в соцсетях нет! Ну что «и»? Врач — он везде врач. Если коротко, издаться вообще лучше будет в Китае, благо, перевести себя сама могу. Там — похожая реакция, но с поправкой на количество читателей в большую сторону. Редактор тамошний потом только стилистику поправит. Хотя, у них всё, что пишет оперирующий в неотложке хирург или реаниматор — автоматически неприкосновенное. Редактор может только рекомендовать. А так, на уровне социального стандарта считается, что «кроить» изложение спасающего жизни врача — неэтично. В общем, этнопсихология, не объяснишь. Там пожить надо.
— А почему издаться лучше в Китае? — спрашиваю я.
— Деньги. — Асель зачем-то плюёт три раза, повернувшись головой назад, потом стучит по пачке с бумагой для принтера, старательно избегая пластиковой крышки стола, потом признаётся, — вот на экран смотрите. Даже говорить вслух не буду, чтоб не сглазить. Это — цифра у нас. И для этого надо отовсюду удалиться, с фейсбука, с контакта, и так далее. А вот — цифра в Китае. Они, правда, считают знаки иначе, но нашими знаками я уже прикинула — семьсот тысяч наших знаков надо. И ниоткуда удаляться не нужно. Я сейчас на фейсбуке оттачиваю, что и как. Сам текст. Потом в китайский текст переношу только чистовой вариант. Вот.
— Мать, ничего себе, ты, оказывается, звезда? — удивлённо присвистывает Лена.
— Ну да, — скромно улыбается Асель. — Тебя ж в фейсбуке нет, ты и не знаешь.
— Да я ж тогда при разводе как удалилась отовсюду, так до сих пор и ни ногой…
— А сейчас-то чего?
— Ну-у-у, сейчас уже, конечно, можно. Особенно бывшего подраконить, муа-ха-ха. У меня теперь Мелкий есть, — Лена кладёт сзади голову мне на плечо. — Но тут два момента. Мелкий у нас ещё школьник — это раз. Стремновато как-то на весь мир сознаваться. А второе — у нас так всё стремительно закрутилось, что я опомниться не успела, как к нему переехала. Да и не до соцсетей сейчас.
В этот момент в двери снова засовывается чья-то голова и спрашивает:
— Ну вы где? На пяти минут же договаривались?!