Итогом переговоров в течение следующей минуты становится обещание на выходных приехать втроём к бабушке с дедом.
Ещё через пять минут мне нужно выйти на минутку, а когда возвращаюсь, на столе уже стоят полбутылки Лениного арманьяка, который пьёт дед, BAILEY’s, который пьют бабушка и Асель, и пара копчёных кур, расчехлённых дедом из проднабора, предназначавшегося для поддержки меня из деревни.
Понимаю, что заниматься сейчас — не вариант. К тому же Лена, уловив моё намерение потихоньку свалить к себе в комнату, показывает мне кулак и, положив руку на моё бедро, неожиданно сильно заставляет сесть на место.
Плюю на время в очередной раз и плыву по течению.
…
… — да он с детства такой самостоятельный! — Рассказывает бабуля Аселе обо мне. — Мы за него и не переживаем. Он же давно один живёт…
Лена тем временем обсуждает с дедом что-то из жизни неотложки, где они, как оказалось, общались во время попадания деда туда этим летом.
— Лен, а ты уверена, что деду алкоголь сейчас можно? — деликатно врезаюсь в их беседу, которая уже минут пять живёт своей жизнью. Независимой от меня.
— Да, эта доза — вообще без проблем. Я ж помню весь его анамнез, — отмахивается Лена.
Кажется, я единственный чужой на этом празднике жизни. И чего было мне не дать пойти в комнату? Сейчас бы атлас читал. Тем более, надо кое-что выяснить.
Асель, раскоординированная после нескольких рюмок ликёра, говорит:
— А нам азиатам много же и не надо, — и задевает локтем подставку с ножами, которая оглушительно падает на пол. — Шешен а… — начинает Асель, пытаясь наклониться за ножами, но промахиваясь.
— Уайымдама, барлығы жақсы, қызым. — Отвечает ей бабушка и подбирает с пола всё, что рассыпалось.
Кажется, только у меня одного сейчас глаза по рубль двадцать. Надо будет потом расспросить бабулю, что это было.
Ещё через минуту Асель с бабулей затягивают какую-то песню, которую я не понимаю[8]. Определенно, задам потом вопросы.
К счастью, всё рано или поздно заканчивается. Арманьяк у деда заканчивается тоже. как и ликер у бабушки и Асели.
— Ну, спасибо, что приняли! — подымается из-за стола дед.
— Мы тоже хорошо приняли, — хихикает бабуля, не обращая внимания на его грозный взгляд, — и ничего, что с утра. С утра не выпил — день на смарку, — и они странно смеются с Аселей.
— Слава богу, ты не пьёшь! — тихо говорю Лене.
— Мелкий, я как раз пью! — возмущается она. — Просто кто твоих сейчас в деревню повезет, если и я накидаюсь?
— Упс. Не подумал. Ты — золото, — и проникновенно тянусь к ней, чтоб поцеловать.
— А то…
Наконец, скопление народа рассасывается. Бабушка, дед и Лена уезжают на Лениной машине вначале по каким-то своим делам по городу, потом — к себе в деревню. И говорят, что Лена сегодня может не вернуться, чтоб мы не волновались.