– Зря звонил, еще одна истерика нам совсем лишняя.
Курехин пожал плечами и, повесив трубку на рычаг, зашагал по коридору.
– Что с телефоном?
– Попытались пробить номер, но ничего не получилось, – почти извиняясь, ответил Винни.
Всеволод остановился, о чем-то на секунду задумавшись, и вновь пошел вперед.
– Ты куда? – осторожно поинтересовался разведчик.
– Как куда? – Курехин вновь остановился и с удивлением посмотрел на своего боевого товарища. – А ты как думаешь?
– Так, что ли? В пижаме?
– И то дело. Сейчас найдем шмотки, а потом достанем Сему. Хоть из-под земли, хоть с того света достанем, и, если с головы Светы упадет хоть один волос, я этому секретному агенту глотку перегрызу.
– Ну, как знаешь, – развел руками Капустин. – Только он может оказаться ни в чем и не виноват.
– А мне плевать. Знать бы еще, кто звонил.
– Наших подключать?
– Опасно. Больно уж ведомственные уши изо всех щелей торчат.
– Да ты не понял. Блоха, Лютый?
– Их можно. Как они, кстати?
– Да почти нормально. Пьют много, халявный спирт.
Дойдя до конца коридора, Всеволод остановился и, сжав кулаки, поспешил в палату, где на постели остался раскрытый ноутбук. Захлопнув крышку, снова вышел в коридор, а в голове вертелась только одна мысль: «Когда проходит разведка, вызывая огонь на себя, после подходят основные силы. Полностью укомплектованные, подготовленные ко всем неожиданностям, основной ударный контингент. Раньше таких называли кавалерией, теперь, возможно, и танковой колонной. Хотите кавалерию, будет вам кавалерия. Хотите тяжелую бригаду, будет и она».
Всеволод много думал, пытаясь переварить все, что случилось. Слишком много накопилось, и вопросов было больше, чем ответов. Одно он знал точно: теперь управа на врага найдется, и подходы к нему определенно ясны. Ударят, получат в ответ, да так, что зашатаются.