Первая боевая командировка в составе сводного отряда ОМОН не прошла для Светланы даром, прибавив седых волос в рыжей шевелюре и уничтожив пару миллиардов нервных клеток. После первой командировки Курехин сильно пил, периодически срываясь на близких и друзьях, а поскольку драться лейтенант умел крепко, без последствий не обходилось.
В конце концов Светлана вынесла ультиматум. Или она, или зеленый змий, и Всеволод принял решение. Три года он вовсе не употреблял спиртного, пусть даже оно и было в шоколадных конфетах, поражая всех силой воли и пофигизмом к окружающей действительности. Но за это Всеволод попросил жену пойти на кое-какие уступки.
Вопреки всем самым страшным опасениям Светланы, Курехин был буквально непотопляем. Вторая и третья боевые командировки не прошли для него бесследно, но снова ударяться в горькую в ту пору уже старлей не стал, а уволился из органов и попытался встать на гражданские рельсы. Отработав пару лет в охране – прямая тропинка для бывших силовиков, – Всеволод начал искать творческое занятие и вспомнил свое юношеское увлечение. Так из Всеволода-бойца вскоре вырос Всеволод-сисадмин. Ну а после, когда информационные технологии шагнули далеко вперед и появились новые возможности для грабежа и мошенничества, на этот раз в киберпространстве, о нем вспомнило родное ведомство и предложило стать заместителем начальника нового отдела по интеллектуальным преступлениям в сети интернет. Название отдела менялось, годы шли, но Всеволод продолжал заниматься все тем же. Находил хакеров, посягнувших на чужую собственность, и примерно их наказывал, то и дело устраивая показательные порки. Начальство млело, писало пухлые отчеты в Москву, а Курехин, за все свои старания, медленно, но верно обрастал звездами и карабкался вверх по карьерной лестнице, получая все новые права и мандаты.
Светлана же хоть и успокоилась по поводу угрозы жизни и здоровью любимого мужчины, но от кое-каких потаенных страхов избавиться до сих пор так и не смогла.
– Какая такая неурочка? Во что ты снова ввязываешься? Это опасно? – шипела она, сжимая и разжимая кулачки с опасно ухоженным маникюром. – Ты лучше сразу признайся, не то хуже будет!
Всеволод поморщился, натягивая на себя футболку и задев ссадину на затылке.
– Говорю же тебе, сверхурочка. Можешь и в отдел позвонить, там сейчас все наши.
– И позвоню, – сверкнула глазами любимая женщина. – Даже не сомневайся. Вас, мужиков, из рук выпускать себе дороже.
– Но если ты мне не веришь, то что…
Бац! Вот те на, вот, пожалуйста. Звонкая пощечина прозвучала в тишине квартиры, будто выстрел, сразу расставив все точки над «i».