– Что тебе? – Курехин оторвал взгляд от пустого дела и с недовольством глянул на задержанного. – Адвоката?
– Не глумись, мент, – хмуро выдал Арик. Всеволод благоразумно пропустил «мент», отставил стакан с чаем и скрестил руки на груди. – Все расскажу. Пришли люди, хорошо одеты, дорогие часы, крутые тачки. Сами тоже не из простых, и все европейцы. Европейцы, понимаешь? То ли шведы, то ли еще кто, я в них не разбираюсь. Сказали: Арик, вот тебе десять тысяч евро. Если будешь держать язык за зубами, а документы на контору в порядке, будешь получать каждый месяц вдвое больше. Я им отвечаю: если вы такие честные, то чего вам самим контору не открыть?
– А они?
– Засмеялись, да. Эй, Вася, говорят. Не твое дело. Хочешь легкие деньги, так не задавай тяжелых вопросов. И так авторитетно все это говорили, что охота настаивать как-то сама пропала.
– Дальше.
– Дальше оборудование какое-то ввозили, я еще на таможне принимал.
– Наверное, и документы остались? – бросил пробный камень Всеволод и тут же был вознагражден утвердительным ответом.
– Все у меня осталось, – закивал, как китайский болванчик, гражданин Ханкишиев. – Все до последнего чека.
– И где они? – осторожно поинтересовался майор.
– В сейфе.
– Где сейф?
– Да дома у меня. Если отпустишь, покажу.
– Ты особенно-то события не форсируй, – чувствуя, что инициатива окончательно перешла в его руки, бодро заявил Курехин. – Ты говори пока, а там уж решим, отпускать тебя или в обезьянник сажать.
– Каждый месяц ко мне приезжает человек, один из этих, из бизнесменов.
– Сам?! – ахнул от такого известия майор.
– Да. Они вроде с наличными больше дружат. Картам и банковским счетам не доверяют, да и любой электронике. Мобильников нет, ноутбуков тоже не видел. У одного только наушник в ухе торчал, но мне кажется, это был слуховой аппарат.
– Кажется ему, – усмехнулся майор. – Когда кажется, креститься надо.
– Мне продолжать? – поинтересовался Арик.
– Валяй, гражданин подозреваемый, все как на духу.
– Каждого двадцатого числа…
– Так это же?.. – Всеволод оглянулся на календарь, и губы его расплылись в довольной улыбке. Он даже позабыл о ссадине на голове и о том, что по возвращении домой ему предстоит еще один серьезный разговор. Появилась первая ниточка. Нет, конечно, Петрыкин, изведя банку растворимого кофе и став похожим на мультяшного программиста, нарисовал схему внедрения и распространения электронной заразы, но эта зацепка была живая. Код не обманешь, не подкупишь, ему невозможно угрожать или причинить боль. Человек же легко поддавался на все вышеперечисленное, а Всеволод знал, как разговаривать с людьми. Арика он мог расколоть гораздо раньше. Ханкишиев был труслив и сторонился любой проблемы, а о жадности его ходили легенды. Человек в дорогом костюме, избегающий современных гаджетов, мог оказаться крепким орешком, но дело касалось лично майора, и в средствах он церемониться не собирался.