– Попробую.
С трудом сглотнув набежавшую слюну, Давыдов осторожно ступил за дверь и крохотными шажками начал приближаться к заветной цели. Каждый метр давался с невероятным трудом. Внутри что-то дрожало, будто натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть. Стоило неосторожным пальцам музыканта задеть ее посильнее – и все, катастрофы не избежать. Едкий пот застилал глаза, ноги стали будто ватные, но цель, такая нужная, такая близкая – только протяни руку, – стоила того.
Добравшись до конца ангара, аналитик с замиранием сердца заглянул за угол и облегченно выдохнул. Зомби-солдаты продолжали все так же тупо стоять в сторонке и не обращали на живого человека никакого внимания. Стоило бы задуматься, почему, но Семен, воодушевленный своей первой маленькой победой над собственной трусостью, потерял всякую осторожность и шагнул вперед. Смелость – удел идиотов. Смелым надо быть, если сидишь в бункере или стоишь перед строем хорошо вооруженных и тщательно тренированных бойцов с автоматами. Проявлять же смелость посреди базы, до отказа забитой ходячими мертвецами из книжки, – верх безумия.
Пока аналитик радостно вышагивал и присаживался на корточки около трофейной М16, у дальнего ангара началось движение. Сначала одна, потом вторая мертвая голова, будто по подсказке, повернулась в сторону бьющегося сердца. Кто-то в толпе зомби дернулся, и вот, стремительно набирая скорость, стая рванула с места. Быстро, решительно, вытягивая вперед скрюченные руки, твари неслись в сторону ничего не подозревающего Давыдова. Подняв глаза, аналитик из состояния эйфории мгновенно впал в дикую панику. Увидев лавину мертвецов, заполонивших все свободное пространство, он вскочил с места и завертелся, будто юла. Благо, хватило духу схватить карабин за лямку, и в обнимку со своим трофеем Семен бросился назад. Твари лезли изо всех углов. Только что их не было видно, и вот уже промежутки между ангарами заполнены ревущей толпой.
У входа ждал Хел. Взяв наперевес бесполезную скобу, он орал что есть силы, но рев и шарканье мертвых ног по бетону заглушали все попытки докричаться до гонца. Скорость Давыдов развил такую, какой позавидовал бы и олимпийский чемпион. Сорвавшись с места, он понесся огромными прыжками, на удивление ловко лавируя между тянущихся рук и клацающих челюстей. Метры до спасительного убежища сокращались стремительно, сердце в груди билось, будто набат, и львиные дозы адреналина, поступающие в кровь, заставляли раствориться в этой скорости.
В спасительную дверь Давыдов ввалился в самый последний момент. Толпа американских мертвяков, закрыв своими телами все пространство перед входом, готова была в едином порыве поглотить наглеца. Для того, чтобы затормозить, пришлось даже немного пробежаться, оставляя на полу черные следы.