«Нет, понятия не имею», — Турджан продолжал понемногу прихлебывать воду.
Мазириан продолжал: «Она достаточно владеет магией, чтобы оградить себя от второго гипнотического заклинания Фелойуна. Или, возможно, кто-то снабдил ее охранной руной. Когда я к ней приближаюсь, она скрывается в лесу».
«Так что же?» — спросил Турджан, закусывая предоставленным Мазирианом кусочком мяса.
«Кто эта женщина?» — настаивал Мазириан, опустив кончик длинного носа над головой миниатюрного пленника.
«Откуда мне знать?»
«Я должен ее поймать! — теперь Мазириан говорил скорее с самим собой, нежели с пленником. — Но какие для этого выбрать заклинания? Какие заклинания?»
Турджан смотрел вверх, хотя гигантскую физиономию волшебника трудно было разглядеть — она расплывалась за стеклом: «Освободи меня, Мазириан — и, даю слово избранного иерарха Марам-Ора, я приведу к тебе эту девушку!»
«Как ты это сделаешь?» — с подозрением спросил волшебник.
«Надену сапоги-скороходы, вооружусь горстью заклинаний и настигну ее в лесу».
«У тебя это получится не лучше, чем у меня, — возразил Мазириан. — Свободу ты получишь только тогда, когда разъяснишь методы выращивания разумных существ. А за женщиной на черном коне я буду охотиться сам».
Турджан опустил голову, чтобы волшебник не мог прочесть выражение в его глазах. Немного погодя Турджан спросил: «И что будет со мной, Мазириан?»
«Тобой я займусь, когда вернусь».
«Что, если ты не вернешься?»
Мазириан погладил подбородок и улыбнулся, обнажив мелкие белоснежные зубы: «Если бы не твой проклятый секрет, дракон сожрал бы тебя уже сию минуту!»
Волшебник поднялся по каменной лестнице. В полночь он все еще сидел в лаборатории, перелистывая страницы томов в кожаных переплетах и листы, беспорядочно вложенные в папки… Когда-то были известны больше тысячи рун, заклинаний, магических формул, проклятий и чар. Просторы Великого Мофолама — Асколаис, Кочикский Айд, Альмерия на юге, степи Рухнувшей Стены на востоке — буквально кишели всевозможными чародеями и кудесниками, самым влиятельным из которых слыл архинекромант Фандаал. Фандаал сам сформулировал сотню заклинаний — хотя ходили слухи, что формулы великого мага ему нашептывали демоны. Понтесилья Благочестивый, правивший в те времена Великим Мофоламом, подверг Фандаала пыткам и, наутро после ужасной ночи, казнил его, а затем запретил колдовство по всей своей империи. Чародеи Мофолама разбежались по щелям, как тараканы, испуганные внезапно включенным светом; их знания постепенно рассеивались и подвергались забвению — до тех пор, пока Солнце не стало темнеть над одичавшим Асколаисом, пока белокаменный город Кайин не стал превращаться в руины. Ныне оставались известными лишь сто заклинаний, причем Мазириану были доступны семьдесят три — мало-помалу, посредством махинаций и переговоров, он приобретал другие.