— Здесь все необходимое, док, — сказал он. — Подробнейший отчет о моем состоянии. На него вся последняя неделя ушла. — Он указал на одну отдельную подшивку. — А вот это — автобиография. Все имена, что могут вам быть интересны — друзья, родственники, учителя, работодатели, коллеги. Все, что я смог вспомнить. Не так уж много, но хоть что-то.
Доктор У.Падок улыбнулся, сидя в тени.
— Замечательно, — произнес он. — Вы, похоже, понимаете, как важна в нашем деле готовность к сотрудничеству со стороны пациента. — Он положил бумаги на стол. — Я это все позже должным образом изучу. Хотя, подозреваю, большая часть содержимого мне уже и так знакома.
Бромли впал в легкую мимолетную панику. Кто бы ни порекомендовал ему доктора У.Падока, этот кто-то явно пообщался с доктором на тему его, Бромли, состояния. И кто же это мог быть? Он не решился спрашивать — ему не было стыдно, просто, задай он подобный вопрос, ухудшение его состояния стало бы еще более уродливо-очевидным — надо же, даже не помнить, кто его сюда привел! Что ж, неважно. Он счастлив быть здесь, вот что важнее всего. Ему нужен был доктор У.Падок.
— Вы должны помочь мне, доктор, — сказал он. — Вы — моя последняя надежда. Собственно, поэтому я к вам и пришел — меня доконало мое состояние, и дальше все только хуже. Я как Тесей — захожу с веревкой в руках в лабиринт собственной памяти, а там… Когда-то я хотел стать автором песен. Но все мои песни звучали как плагиат. Вот в чем моя проблема — ассоциации. У меня их слишком много. Все, что я делаю или говорю, звучит так, будто это подсмотрено у кого-то другого. Какая-то имитация, мимикрия. Скоро, чувствую, у меня совсем не останется ничего своего — ничего такого, за что я мог бы уцепиться. Я попросту теряю себя. Меня как такового больше не существует.
Бромли разглагольствовал в таком ключе где-то с час. Он облекал в словесную форму все, что шло ему на ум. Ассоциативные клише так и били из него ключом, взывая к помощи извне.
Доктор У.Падок черкал в своем блокноте, не произнося ни слова. Когда Бромли выговорился, он встал и похлопал его по плечу.
— На сегодня достаточно, — сказал он. — Завтра, в это же время — вас устроит? Будем встречаться по часу в день, пять дней в неделю.
— Как думаете, вы сможете помочь мне, док?
Доктор У.Падок кивнул.
— Давайте скажем так: я думаю, вы сможете себе помочь.
Бромли поднялся с кушетки. Лицо доктора У.Падока расплывалось и теряло очертания перед его взором. Он порядком утомился, был слегка смущен, но чувствовал себя странным образом лучше — даже несмотря на то, что все плыло перед глазами. Лишь одна вещь тревожила ее — и вот, совершенно неожиданно, он вспомнил о ней: