* * *
Буквально на следующий день после вселения в новые каюты и почти одновременного с этим старта корабля оказалось, что Белецкий рано радовался своему уединению.
То, что Егор с Пантелеем могли особо не опасаться частых визитов попутчиков, вовсе не означало, что они весь полёт сиднем просидят в своих каютах. Судно, на котором они находились, отнюдь не являлось круизным лайнером. Транспорт был военным, пассажиров перевозил тоже военных, а какие военные без боевой и политической подготовки? Так что для всех без исключения были составлены графики занятий, а поскольку даже если занятие не было групповым, то всё равно спортзал и помещение, в котором были установлены имитаторы истребителей, были пристыкованы к основному жилому модулю, молодому пилоту приходилось «выходить в люди» практически ежедневно. В отличие от «секретного рыся», ареал обитания которого ограничивался своей каютой и каютой напарника.
В первые дни полёта молодому человеку пришлось нелегко. Он, мягко говоря, не страдал от недостатка внимания окружающих и побыть в относительно спокойной обстановке мог только по возвращении в свою каюту. «Относительно», потому что там его встречал находящийся в плохом настроении рысь. Который, наоборот, страдал от отсутствия общества.
Однако постепенно интерес к человеку, первым в мире попавшему внутрь Воздушного замка, начал спадать. Тем более что сам счастливчик вёл себя замкнуто и не особо шёл на контакт. Пребывание в штрафниках сильно изменило Белецкого. Раньше он если и не являлся душой общества, то, по крайней мере, был открытым и общительным. Сейчас же молодой офицер держался особняком и ни с кем из попутчиков на сближение не шёл.
Хотя, конечно, с некоторыми из них познакомился ближе, чем с остальными. Прежде всего это были пилоты, с которыми приходилось вместе заниматься на имитаторах «Беркутов». Ребята, в принципе, были неплохие, большинство уже с опытом полётов, и Егору было чему у них поучиться, например, при отработке групповых действий.
Почти для всех летящих на транспортнике конечная точка его маршрута – уже знакомый молодому человеку по путешествию на «Змеееже» Сварог, был пересадочным пунктом. И коллеги Белецкого сочувствовали молодому лейтенанту по поводу его дальнейшего места прохождения службы. Авианосец «Адмирал Ковалёв» во флоте иначе как «старым корытом» не называли. По причине почтенного возраста, участия в боевых рейдах он давно уже не принимал и большую часть времени болтался на внешней орбите Сварога. Формально авианосец входил в систему обороны планеты, однако его истребители по сравнению с объединённой огневой мощью трёх орбитальных крепостей, составлявших основу этой системы, выглядели, мягко говоря, несерьёзно. Многие во Флоте считали, что дряхлого ветерана не списывают в утиль исключительно для того, чтобы иметь место, куда можно отправлять провинившихся или нерадивых офицеров. Так что назначение на этот корабль побывавшего в штрафниках лейтенанта вполне вписывалось в эту версию.