До Рауля дошло, что они наделали, как глупо себя повели. И теперь, когда, судя по всему, его больше не приводила в восторг мысль о близости с ней, она тоже ужаснулась произошедшему.
– Тебе не о чем беспокоиться!
– Нет? – цинично приподнял бровь Рауль. – Почему это?
Имоджен душили слезы, и она понимала, что не сможет открыться ему.
Поэтому она сказала только часть правды.
– Мы с Аднаном… мы никогда не спали.
– У вас никогда не было интимных отношений?
Для мужчины, больше похожего на бандита, стоявшего с босыми ступнями на потертом ковре рядом с кроватью, с расстегнутыми брюками и ремнем, свисавшим с его узких бедер, этот вопрос прозвучал как-то необычно и по-старомодному.
– Нет. Никогда. – Для Имоджен было крайне необходимо, чтобы он поверил ей. – Я… У меня никого не было после тебя.
– Вообще никого?
Казалось, Рауль вернулся в реальность после того, как витал где-то в другом мире.
– Но нам все равно не следовало быть настолько глупыми, чтобы не подумать о безопасном сексе.
Теперь, глядя на его лицо, превратившееся в маску, Имоджен поняла, что никогда не рискнет рассказать ему о ребенке, которого потеряла. Потому что Рауль пришел в ужас оттого, что она могла забеременеть от него, и пошел бы на все, чтобы избежать такой возможности.
Имоджен решила промолчать, чтобы защитить себя. Она бы просто не вынесла, если бы Рауль в открытую заявил, насколько ему отвратительна идея быть отцом ее ребенка.
– Все… все в порядке.
– Никаких последствий? – Его голос прозвучал требовательно, заставив Имоджен внутренне поежиться.
– Никаких.
– Господи, спасибо, – горячо поблагодарил Рауль на своем родном языке.
Если у Имоджен и оставалась еще какая-то надежда на лучшее, то после его слов она растаяла словно дым. От пылкой страсти, царившей в этой комнате всего пару минут назад, не осталось и следа, и Имоджен почувствовала себя скомканной и мятой, как край простыни, свисавшей с кровати. Больше не в силах произнести ни слова, она поднялась и начала собирать свои вещи, валявшиеся на полу. А потом просто стояла с одеждой в руках и не могла сдвинуться с места, потому что, одевшись, она бы продемонстрировала, что их с Раулем время подошло к концу. Раз и навсегда.
Имоджен понимала, что так и должно было случиться. Их больше ничего не связывало, потому что страсть, пожиравшая их, перегорела, и заменить ее было нечем.
Она смотрела, как Рауль заправляет рубашку в брюки, затягивает ремень и застегивает его решительными, взвешенными движениями. То, что казалось Имоджен новым началом их отношений, оказалось их концом. Последней, полной пылкой страсти близостью. Моментом, когда Рауль пошел на поводу у своих желаний, а Имоджен смогла сбежать от реальности и забыться в его жарких объятиях.