Иван произнес:
— Я не могу тебя отпустить.
Он попытался снова прижать Анастейшу к себе, но она уперлась дрожащими руками в его мокрую рубашку.
— Я не хочу, чтобы это была единственная причина.
— Я всегда поступал так, как лучше для тебя. Запрещая себе встречаться с тобой все эти годы, я прошел через ад. Потом я потерял Алекса и думал, что потеряю тебя.
Иван рассчитывал, надеялся, что его признание успокоит ее и объяснит его поведение. Но то, что она сделала в следующую секунду, ошеломило его так, что у него замерло сердце.
Анастейша изо всех сил залепила ему пощечину.
Он получал удары и посильнее. Но пощечина от Анастейши унизила его, потому что он осознал, как сильно он ее обидел.
Она с негодованием смотрела на него сквозь струи воды, ее разъяренные глаза были самыми красивыми из тех, что он когда-либо видел.
— Это тебе за все годы ада. — Она в ярости ударила его руками в грудь. — А это тебе напоминание о том, чтобы ты прекратил решать за меня. — Анастейша продолжала его колотить, словно желая сломать барьеры, которыми он от нее отгородился. — Это тебе за то, что ты бесишь меня своими противоречиями, думая, что защищаешь меня. — Она схватила Ивана за волосы и заставила опустить голову, а потом жадно поцеловала в губы. — Это тебе за то, что ты спас меня. И за то, что я хочу только тебя. Ты одновременно лучшее и худшее, что случалось в моей жизни.
Прежде чем Иван успел привыкнуть к ее молниеносной смене настроения, Анастейша снова оттолкнула его от себя и разорвала на нем рубашку.
— Это за то, что ты вошел сюда одетым. — С трудом переводя дыхание, она набросилась на него и стала целовать и покусывать. — За то, что снова заставил меня ждать.
Схватив Анастейшу одной рукой за запястья, Иван поднял их у нее над головой, прижимая к мокрой стене, а другой принялся страстно ласкать ее красивое тело. Вскоре он стремительно избавился от оставшейся одежды, встал перед Анастасией на колени и посмотрел на нее как на воплощение всех его фантазий.
— Анастейша… — Он повторял ее имя как молитву.
Встав, он приподнял ее, и она прижалась напряженными сосками к его мускулистой груди. Поцеловав ее в губы, Иван произнес:
— Тебе не придется больше меня ждать, душа моя. Никогда.
Он помог ей обхватить его ногами за бедра и быстро вошел в нее. Как только он начал двигаться, она прикусила его губу.
— Не надо осторожничать, Иван. Поторопись.
Он ускорил темп, слушая ее крики мучительного ликования. Снова и снова входя в нее, он жадно целовал ее в губы и слушал ее стоны. Все прошедшие годы он жаждал испытать это сладостное безумство и сейчас чувствовал, как теряет голову.