Я нашёл на стене свиное рыло, типа того, что в коридоре, откуда мы пришли и стукнул. Кусок стены всхрапнул и стал на место. Хрен, кто теперь нас найдёт! Однако же мы ещё не выбрались из Подковы, и чёрт его знает, что ждёт снаружи.
— Зануда — вперёд! — скомандовал я. — Гляди, гад в оба. Ежели чего упустишь — сам удавлю. Хорь, следи за нашими задницами и пуляй во всё, что больше кота. Дружков у нас тут нет. Величие, держись аккурат за мной.
Мы промчали по узкому коридору, спустились по осыпающимся земляным ступеням в какой-то подвал с бочками и крысами. На башку всё время хлюпала холодная вода, а под ногами чавкала какая-то липкая дрянь. Но вроде не смердело — значит не забогатею.
— Эт же сколько винища! — бормотал Хорь и вертел головой. — вот бы остаться…
— Когда подохнешь, — утешил я его, — в раю у тебя таких бочек будет — хочь залейся!
— Дык это когда будет! — горестно проворчал Хорь. Хлоя нервно прыснула.
Опять проваливающиеся ступени и дверь на засове. Зануда потянулся было к ручке, но я показал ему кулак, а после прижал палец к губам. Все остановились и слышно стало только наше дыхание да топот потревоженных крыс. Я осторожно приложил ухо к двери. Тихо. Медленно потянул засов и вновь проклянул жадного хозяина, который зажал пару капель смальца.
За дверь оказался тёмный переулок. Где-то в самом его конце светились тусклые огоньки. Ага, а ночь-то наступила давным-давно. Это и хорошо, и плохо. Хорошо — нас не видно, плохо — мы ни хрена не видим. А энти-то с какими-то колдовскими штуками. Эй! У нас же тоже есть.
— Эй, Величие, — тихо сказал я. — Ты типа базарила, что могёшь почуять своих засранцев. — Где они, далеко?
— Плохо дело, Крест, — шепнула в ухо Хлоя. — Они что-то сделали и теперь я их могу ощущать лишь в тот момент, когда они совсем близко, почти вплотную. Не думаю, будто от этого есть практическая польза.
— Беда, беда, — я поманил Хорька. — А ну, прогуляйся вперёд, погляди по сторонам.
— Чегой это я? — окрысился книгочей, и я тут же отпустил ему пенделя, от которого Хорёк немедленно прогулялся шагов на десять по перулку. После этого разведчик рванул вперёд, то ли опасаясь нового пинка, то ли чего похуже, но уже от кого другого.
Ему сегодня фартило: тихо брехали далёкие псы, ещё не угодившие в лапы поваров, истошно вопили коты и что-то тяжело и глухо бухало. Может, продолжали ломать двери трактира.
— Валим, — сказал я и двинул следом за Хорьком. Тот топтался в конце переулка, почти сливаясь с темнотой. Отсюда видно лишь, как заморыш крутится на месте, тыкая арбалетом в разные стороны. Не, точно кого-то сегодня продырявит.