>661 В главе «Беспорядки в Заселье» не один раз встречаются мотивы из книги Кеннета Грэма «Ветер в ивах» (ср. с главой, где Крот, Жабб и Крысс изгоняют из поместья господина Жабба узурпаторов – хорьков и куниц). Как и у Кеннета Грэма, у Толкина отчетливо прорисован мотив «взросления» героев (в сцене освобождения поместья Жабба Крот – в начале книги неопытный новичок – играет роль прославленного полководца и руководит кампанией).
>662 В письме к Э. Роналд от 15 декабря 1956 г. (П, с. 255) Толкин пишет: «Отношение Фродо к оружию было чисто личной чертой его характера. Он не был тем, что в современном языке зовется „пацифист“. Конечно, перспектива гражданской войны среди хоббитов его ужасала, но я полагаю, что, кроме этого, он пришел к выводу, что на физическом уровне битвы и сражения в конечном счете гораздо менее эффективны, чем полагают многие (вполне добрые) люди!»
>663 Шиппи считает, что Лотто вполне можно уподобить какому-нибудь репрессированному сталинистами большевику-ленинцу (с. 129) или идеалисту-политологу XIX в. Джереми Бентаму, проповеднику утилитаризма, последователи которого – капиталисты викторианской эпохи – пренебрегли этикой его учения, взяв для себя только практическую сторону.
>664 См. прим. 216. Саруман – воплощенный дух, он не рожден матерью и не является человеком, и отношение этого духа к своей физической оболочке, включая способ расставания с ней, иное, чем у людей.
>665 Согласно Рук. (с. 205), для хоббитов это слово было бессмысленным, и переводить его не следует. Толкин указывает, что в нем содержится диалектный английский корень scar («скала, утес»): рядом со Скари находились хоббичьи каменоломни.
>666 Хоббичий праздник середины зимы. В Рук. (с. 215) предлагается оставить это слово без перевода. Толкин подчеркивает, что это слово не следует путать с английским словом yule («святки»). Это слово могли знать в Гондоре, так как вполне возможно, что подобные праздники были и у роханцев, замечает Толкин. См. также Приложение Г.
>667 В современном английском слово rumble означает «громыхание, грохот». Однако в Рук. (с. 185) Толкин указывает, что переводить это имя не следует, так как для хоббитов оно было темным по значению. Переводчик повиновался, отдавая себе, однако, отчет в том, что за строгим наказом автора кроется улыбка.
>668 Согласно Приложению, настоящим окончанием имен мужского рода у хоббитов было – а; это значит, что имя Фродо звучало как Фрода. По-видимому, Толкин считал, что для знатока будет вполне достаточно этого намека, и ни разу нигде не объяснил, откуда взялось это имя, хотя, например, об имени Сэма писал много и подробно. Шиппи пишет (с. 155–157), что имя Фрода встречается в «Беовульфе» (ст. 2025: «Эта дева обещана / сыну Фроды, счастливцу…» (пер. В. Тихомирова). Фрода – вождь хадобардов, сына его зовут Ингельд. И Фрода, и Ингельд – лица исторические. В скандинавских преданиях имя Фроды звучит как Фроти, что означает «мудрый». Историки Сакс Грамматик (1200 г.) и Снорри Стурлусон сообщают, что Фроти был современником Христа. Во время его правления не было ни убийств, ни войн, ни грабежей; согласно преданию, нравы тогда достигли такого благородства, что и «оставленного на виду золотого кольца никто не взял бы». Время это получило название «Frotha-frith», т. е. «мир Фроти». Благополучию этому приписывалось магическое происхождение – Фроти обладал волшебной мельницей, которая могла намолоть все что угодно – от золота до мира. Мельница работала день и ночь, пока крутившие ее великанши не обиделись на Фроти за притеснения. Согласно легенде, эта мельница впоследствии утонула и на ее месте образовался водоворот Мальстрем. Сын Фроти – Ингельд – был полной противоположностью отцу. Он известен своим героизмом вполне в духе «северной теории мужества» (см. прим. 230) в ее наихудшем варианте. Зачастую деяния Ингельда нельзя назвать благородными даже с большой натяжкой: например, он на редкость коварно отомстил своему тестю за убийство отца. Не случайно Алкуин, доказывая, что уделом всех язычников является погибель, выбрал в качестве самого убедительного довода именно Ингельда (в своем знаменитом риторическом вопросе – «что общего у Ингельда со Христом?» – он имеет в виду именно его; см. подробнее прим. 172,