Тут он по нечаянности перевел взгляд на вершины Туманных Гор, откуда бежал ручей. И его осенило: «А там, наверное, тень и прохлада, под этими горами! Там солнце меня не выследит. А какие у этих гор, должно быть, корни – всем корням корни! Там, верно, погребены тайны, до которых с начала мира еще никто не докопался».
Когда настала ночь, он поднялся в горы, нашел пещерку, откуда вытекал темноводный ручей, и, как червь, проник в самое сердце каменных громад. Больше о нем никто ничего не слышал.
Вместе с ним пропало во мраке и Кольцо, так что даже создатель Кольца не смог проведать о судьбе своего детища, когда вновь начал набирать силу.
– Голлум! – закричал Фродо. – Неужели это был Голлум? Ты имеешь в виду то самое существо, с которым встретился Бильбо? Какая отвратительная история!
– Скорее печальная, – вздохнул волшебник. – Героем ее мог бы стать и кто-нибудь другой. Например, кто-нибудь из хоббитов…
– Не верю, что Голлум в родстве с хоббитами, хоть бы и в отдаленном! – с жаром запротестовал Фродо. – Что за безобразные выдумки!
– И все же это не выдумки, – возразил Гэндальф. – Уж о чем, о чем, а о хоббичьих прапрадедах я осведомлен получше вас, хоббитов. Даже из рассказа Бильбо можно догадаться, что Голлум сродни вам. У них двоих оказалось очень много общего – и в воспитании, и в самом образе мыслей. Они поняли друг друга с полуслова – по крайней мере, куда быстрее, чем хоббит или Голлум поняли бы гнома, орка или эльфа. Даже загадки они знали одни и те же, если не ходить далеко за примерами.
– Загадки – да, – неохотно признал Фродо. – Но загадки загадывают не только хоббиты, много кто, и загадки у всех похожи. Зато хоббиты всегда играют честно. А Голлум сразу решил надуть Бильбо. Он надеялся усыпить его бдительность, чтобы потом взять голыми руками. Об заклад побьюсь, что он просто хотел потешиться: выиграет – добыча сама в руки идет, проиграет – разницы никакой.
– Боюсь, так оно и было, – согласился Гэндальф. – Но ты кое-что упустил. Даже в его душе оставались уголки, куда порча еще не добралась. Он оказался крепкого десятка. Чем не хоббит? Даже Мудрые не могли бы такого предположить. Голлум не окончательно подпал под власть Кольца, в глубине души у него оставался уголок, куда Кольцо еще не дотянулось, и сквозь эти глубинные отдушины в его сознание, как в темную пещеру, просачивался слабый свет – свет прошлого. Думаю, Голлуму было приятно снова услышать приветливый голос, разбудивший в нем память о ветре, деревьях, солнечных зайчиках на траве и прочих забытых радостях. От этого, конечно, другая, темная часть его существа под конец только сильнее разъярилась