– Ничего не поделаешь, Сэм, – грустно сказал Фродо. Только теперь до него вдруг дошло, что «прости» придется сказать не только милому его душе уюту Котомки и что расставаться будет куда больнее, чем казалось на первый взгляд. – Уйти мне придется. Но если ты меня и вправду любишь… – тут он посмотрел Сэму прямо в глаза, – если ты меня любишь, заруби себе на носу: болтать об этом нельзя. Усвоил? Если проговоришься, если хотя бы слово повторишь, причем даже шепотом, одними губами, – Гэндальф превратит тебя в пятнистую жабу и напустит в сад ужей, и будет прав!
Сэм рухнул на колени, трясясь от страха.
– Встань, Сэм! – велел Гэндальф. – Я придумал кое-что получше. Это и от болтовни тебя удержит, и без наказания не останешься. Вперед знай, как подслушивать! Ты пойдешь с Фродо!
– Я, сударь?! – завопил Сэм, вскакивая словно пес, которого позвали на прогулку. – Это чтобы я пошел и увидел эльфов и все прочее?! Ур-ра! – заорал он, – и вдруг разрыдался.
Глава третья
Трое – компания что надо>94
– Тебе лучше уйти незаметно и побыстрее, – сказал Гэндальф.
Прошло уже две или три недели, а Фродо все никак не мог собраться с духом.
– Знаю. Но и то и другое очень трудно, – возразил он. – Если я просто хлоп! – и пропаду с глаз долой, как Бильбо, об этом уже назавтра будет болтать все Заселье.
– «Хлоп – и с глаз долой!» Только этого не хватало! – Гэндальф не был расположен шутить. – Я сказал – побыстрее, а не сию минуту. Если ты найдешь способ ускользнуть из Заселья, не привлекая всеобщего внимания, то ради этого можно и задержаться ненадолго. Подчеркиваю: ненадолго.
– Как насчет осени – скажем, после нашего Дня Рождения? – предложил Фродо. – К тому времени я, наверное, смогу кое-что придумать.
Если честно, теперь, когда дошло до дела, уходить ему совсем расхотелось. Котомка казалась желаннее, чем когда-либо; к тому же Фродо намеревался вкусить всю сладость последнего засельского лета. Он знал: когда нагрянет осень, душа не будет так противиться мысли о дальних странствиях. Сам с собою он тайно уговорился выйти в день своего пятидесятилетия (Бильбо исполнялось сто двадцать восемь). Почему-то Фродо казалось, что это самый правильный день, чтобы последовать за Бильбо. Мысль о том, что он пойдет по следам старого хоббита, несказанно волновала Фродо и примиряла с необходимостью ухода. О Кольце и о том, куда оно может завести, Фродо старался не думать, но Гэндальфу своих опасений до конца не поверял. О чем волшебник догадывался, о чем – нет, сказать было трудно.
Гэндальф посмотрел на Фродо и улыбнулся: