— Я знал…
Сумка упала с колен, рядом гудел дорожный каток, медленно перебирал колеса и разглаживал асфальтную крошку, а мне не было дела до происходящего вокруг, я поцеловала его, сама.
— Вот это поворот! — воскликнул Жак, отныне жизнь неудачника изменится, в его понимании я буду смотреть на Эдди, а вспоминать наши встречи, целовать наследника, а видеть его, Жака, лицо.
— Мне пора, — я встала, наклонилась, чтобы поднять сумку.
— Стой… — Жак не хотел отпускать меня. — С неудачником ты не придешь к мечте.
— Что?
— Ну, подслушал я, как наши отцы некоторые волнения обсуждали. Премьер медленно, но поглощает соседей. Говорят, Элизабетту с позором выдворили из Столицы.
— Что ты несешь? — я покрутила пальцем у виска. — Все, в среду жду первый звонок.
— «Не становись холопом мажора!» Подобные лозунги развешаны на каждом углу. Смотри иногда на витрины внимательнее.
— Так, если будешь нести подобный бред, то забудь о моем согласии!
— Ладно, молчу.
В машине я заплакала, не получалось забыть, как Жак поглаживал мои руки, целовал, внутренний голос твердил — сейчас, пройдет, нет, не отпускало, слезы текли ручьем, и подумать не могла, что хочу быть с кем-то другим, мой милый мальчик-наследник-неудачник умел дарить подарки, умел быть ласковым, если хотел, умел ходить со мной по магазинам, а я знаю, что пакеты его жутко раздражают, умел выслушивать упреки и искренне хвастаться, что скоро получит заветную титульную ленту.
Анри. Отец
Анри переступил порог спальни, и вспомнил, что ему нравилось без предупреждения возвращаться с концерта под утро и будить жену. Бетт могла избить подушкой, но не делала этого. Всегда просыпалась, и единственным ее желанием было перевести стрелки часов, чтобы он опоздал на самолет. Казалось, что время повернулось вспять, настолько хорошо она выглядела. Ему стало неловко за себя. Пока он играл в Группе, то старался держать форму. За годы одиночества он запустил себя. И Полли никогда не упрекала — худей, качайся, побрейся, сходи в парикмахерскую, сделай пирсинг, татуировку, надень галстук, забудь о повисшей мешком майке и кроссовках.
Полли вошла следом.
— Сейчас вернусь, — ласково произнесла она и оставила его. Было темно. На тумбочке тикали часы. Позвонила Элизабетта. Говорила она торопливо, теряла мысли и упускала слова. Но Анри смог уловить суть ее жалобы — Эдди вздумал отменить свадьбу.
— Наш сын встретил какую-то Кристу и заявил, что хочет жениться на ней, а Элис назвал «запасным аэродромом», потому что чиновники усмотрели выгоду. Если она девушка, о которой я думаю, то нет. Не нужно было «миловать» ее! Клаус! Звони ей быстро! Разберись… Нет подожди… Как хорошо, что Анабель мала, а Альберта помешалась на музыке и о свадебных платьях думать не желает!