На террасу ступил Йоргос. В одной руке он держал черный контейнер, в другой — пистолет, наведенный на Александра. По правому боку рубашки расплывалось красное пятно, очевидно оставленное пулей кого-то из «помощников». Я невольно рванулась к нему.
— Дурочка, — почти по-отечески сказал мне в ухо Александр, — я ж тебе башку прострелю. Стой смирно.
Мельком взглянув на распростертое тело, Георгис отшвырнул ногой пистолет вниз за перила. И медленно двинулся к нам.
— Отпусти ее, и Евангелие твое.
— Конечно, мое. Только ближе не подходи. — Александр опустился щекой на мой свободный висок, отчего боль в голове, зажатой меж его черепом и пистолетом, стала почти невыносимой. Левой рукой, прижимающей меня, он провел вверх от живота к груди, задержав руку на ней. Втянул ноздрями запах моих волос. Я, хотя и не могла видеть, знала, что глядит он в глаза Йоргосу. Чувствовала, как улыбаются его губы, ласкающие мой висок. И как это возбуждает его, я тоже, к сожалению, чувствовала.
— Какая сладкая, — хрипло проговорил он, прижимаясь еще сильнее.
Йоргос не смотрел на меня. Я никогда не видела у него такого лица. Глаза посветлели до бледно-голубого, став почти бесцветными. Он целился в Александра, отмеряя длину его вдохов и выдохов. Если бы Сандро не плавился сейчас от садистского кайфа, то разглядел перед собой не просто приговор, а практически его исполнение.
— Положи контейнер и толкни к нам, — распорядился Сандро. — Ее я тоже оставлю себе. Вера будет моей естественной защитой, ну в том числе. Но ты можешь быть спокоен: она будет жива. Если не наделаешь глупостей.
Георгис медленно опустил контейнер на пол и поддел его мыском, не сводя глаз с Александра.
— Браво! Теперь осталось понять, действительно ли Евангелие здесь.
Он потянул меня вниз, опускаясь вместе со мной на корточки:
— Давай посмотрим, что там, Алиса. И не делай резких движений, а то — бам! — весело проговорил главный свидетель защитников теории о вырождении старых родов.
Едва я ощутила пальцами прохладную сталь контейнера, как за Георгисом пространство задвигалось, что-то бесформенное бросилось к нему, и я закричала:
— Йорго, сзади!
Окровавленной массой оказался недобитый «помощник», который как-то по-обезьяньи подпрыгнул к нему со спины, закинув обеими руками на горло шнур. Меж пальцев, зажимавших его конец, сверкнул нож. Йоргос успел подставить руку, и лезвие полоснуло его шею по касательной. По горлу заструилась кровь, а голова, резко дернутая удавкой, откинулась назад.
Издав болезненный всхлип, я одновременно почувствовала облегчение в правом виске — Александр теперь целился в Йоргоса. Размахнувшись контейнером, со всей силы я саданула по руке с пистолетом и, разворачиваясь, еще раз, уже не целясь. Попала по скуле и плечу. Пуля улетела куда-то за перила к морю. Сандро разъяренно дернулся ко мне, но я отскочила. Раздался еще один выстрел — я уже привыкла к их замаскированным глушителями звукам. Стрелял Йоргос, заведя руку с пистолетом назад. Он попал в голову душителю. Опрокинувшись за ним следом, Йоргос поднялся на одно колено, зажимая рукой шею. Его пошатывало. Сандро попытался вновь отловить меня, но я инстинктивно отскочила в балконную дверь своей спальни. Раздался выстрел, и следом за мной сюда же влетел Александр, уворачиваясь от пули Йоргоса.