– Не носись ты так, торопыга, разобьешься! – сказал я, отпуская малыша и обламывая наконечник стрелы. Заведя руку за спину, кое-как выдернул древко стрелы, почувствовал, как по плечу потекло что-то теплое. Внимательно оглядел предполагаемый район, откуда она была пущена, но все было тихо и спокойно, и никого не было видно. Посчитав за лучшее поскорей убраться с этого места, я чуть ли не бегом припустил на постоялый двор.
Войдя в помещение, поманил за собой Линику и направился в свою комнату.
– Зайди и закрой дверь, – стаскивая с себя кафтан и рубашку, сказал я застывшей с открытым ртом девице.
– Господин, я не… – попыталась что-то сказать она, но я так и не дал ей договорить.
Схватив ее за руку, втащил в комнату и закрыл дверь, она только и успела пискнуть.
– Посмотри, что у меня там, – попросил я, разворачиваясь к ней спиной.
– Ого… – раздалось через некоторое время, – у вас тут рана и кровь течет!
– Пойди возьми крепкого вина, чтобы промыть ее, а также чистого полотна, чтобы перевязать. И молчи, никому ни слова.
После того как рана была обработана и перевязана, Линика опять принялась дразнить меня.
– Ах, господин, я так обрадовалась, когда вы позвали меня и принялись раздеваться. Думала, ну все, наконец займемся с вами любовными утехами. А тут оказывается, что я как лекарка нужна. Эх, что же мне так не везет!
Я решил подыграть и, схватив ее за талию, сделал вид, что хочу бросить ее на кровать, говоря при этом:
– А вот теперь и кое-чем еще заняться можно.
Линика заверещала и, вырвавшись, бросилась к двери. Я только и услышал затихающий топот ее башмаков и захохотал.
Увалившись одетым на кровать, принялся обдумывать все что произошло. Совершенно ясно, что тут не обошлось без Шило и его хозяев. Поступки не отличаются новизной и какой-то выдумкой, злодеи действуют шаблонно, по одному и тому же сценарию. Говоришь, что товар твой, а платить не хочешь – лишим тебя товара, сопротивляешься – применим физическое убеждение или даже устранение фигуранта, в назидание другим.
Неясно мне во всем происшедшем одно. Память Алекса мне подсказывала, что, произойди со мной что-то серьезное, сильное ранение или тем паче смерть, разбираться во всем этом будут дознаватели Кентии. А представители того государств, на чьей территории это произошло, будут присутствовать лишь как наблюдатели – чтобы кентийцы совсем уж не скатились к беспределу. И это касается всех подданных Кентийского государства. В моем случае, думаю, будут еще более жесткие меры. За все пятисотлетнее действие договора между Кентией и другими государствами это положение было задействовано всего лишь три раза.