— Что за… — Он выругался на итальянском, сраженный неприятным открытием. — Ты девственница? — спросил он, из последних сил сдерживаясь, чтобы не двигаться и не закончить начатое.
Меган спрятало лицо, уткнувшись ему в шею. Ее тело потрясло неведомое до этого вторжение. Сначала ей казалось все таким приятным, но теперь ее лоно не могло справиться с твердым стержнем внутри ее. Она вся напряглась, когда ощутила глубокое проникновение, которое будто обожгло ее.
— Cara… — Дарио коснулся ее щеки. — Ответь мне. Почему ты не сказала мне, что я у тебя первый?
Его идеальный английский теперь звучал с более отчетливым итальянским акцентом. Эти глубокие голубые глаза потемнели от вожделения и смятения, граничащего с настоящим шоком.
— Прости меня, — произнесла Меган, сама не понимая, за что извиняется. Но он выглядел таким ошеломленным, что она не знала, что еще сказать.
Дарио обхватил ее за бедра и осторожно двинулся назад, но она схватила его за ягодицы.
— Не останавливайся. Это не имеет никакого значение. Мне все нравится.
— Но я не хочу сделать тебе больно, — с трудом произнес он.
Почему для него это так важно? Меган хотела спросить его об этом, но еще больше она хотела снова ощутить полное единство их тел.
— Я не хрустальная ваза. Со мной все будет хорошо, — ответила она, вложив в голос все свою уверенность.
Дарио снова выругался на итальянском, его пальцы еще крепче стиснули ее бедра.
— Ты уверена?
Она кивнула, тронутая заботой в его голосе:
— Да, я уверена.
Он опять вошел в нее. Из ее легких будто испарился воздух. Меган чувствовала его в себе каждой клеточкой тела, он наполнил ее собой до предела. Болезненное ощущение продлилось недолго и уступило место наслаждению. Ритмичное движение мужских бедер усиливало его с каждой секундой.
— Ti sente bene?[4] — спросил он на родном языке.
Видимо, знание английского полностью покинуло его.
— Да, мне хорошо, — заверила его Меган.
Наслаждение все росло и росло, стирая боль и смущение, перерождаясь в нечто более великолепное и всепоглощающее. Ее чувствительные соски терлись о его твердую грудь сквозь ткань рубашки, вызывая головокружительный отклик в самом сосредоточении ее женственности.
Глухое похлопывание их тел друг о друга, запах феромонов и пота в воздухе и мягкое биение ее спины о прохладную кожу дивана вдруг отошли на второй план, и все, что Меган слышала, — их тяжелое хриплое дыхание. Дарио вошел в беспощадный неистовый ритм, который никакая сила не могла остановить, а затем его рука скользнула между ними и подушечка большого пальца нежно, но уверенно легла на чувственный бугорок.