Никита, как швейный челнок, ходил сквозь арку во двор, проверяя свет в окнах, и обратно на улицу, вглядываясь вдоль узкого тротуара в обе стороны.
Сама улица, называемая горожанами «Торговой», была заставлена сотней однотипных киосков с ширпотребом. Этот квартал был пешеходным, только изредка сюда заезжали мобильные грузовички, подвозящие товар продавцам. В 90-е годы иметь в распоряжении такой киоск — значит обеспечить себе безбедное существование.
Прямо на раскрытых железных ставнях висели на вешалках костюмы, куртки, брюки. На узких прилавках теснилось по одному ботинку из пары (второй выдавали на примерку). За стеклом пряталась косметика и видеокассеты. Тут же — «бутики» с корейским печеньем «Чоко-пай», китайской сухой лапшой, русским алкоголем. По углам подворотен жались продавцы валюты с табличками на куртках с нарисованным значком «$».
Основной «торговый центр» города был всегда забит людьми до отказа, поэтому широкого обзора Никите не представлялось. К тому же сумерки потихоньку накрывали улицу с головой, и фонари уже давали тусклый свет.
Спрятаться ему, однако, не удалось. В очередной раз вынырнув из подворотни, он почти столкнулся с Аней лицом к лицу.
— Никита? — Девушка не ожидала его здесь увидеть. Уже месяц прошел после ошеломившего её танца с ним, в груди уже затихла буря, вернее, была придушена ею сознательно. Совсем задушена, по правде сказать.
Причем, не то чтобы за танец с Никитой, а вообще, на будущее, на все танцы со всеми мужчинами. Кроме мужа. Навсегда! Она же замужем!
— Аня, мне поговорить с тобой надо.
— Я замужем. Совместных танцев больше не будет. Извини, если тебе показалось иначе. — И девушка двинулась дальше, в проём арки.
«Если не остановлю сейчас, то ничего и не выйдет. Уйдёт совсем, бесповоротно». И Никита пошёл ва-банк.
— Аня, есть работа в балете для тебя! — крикнул он вслед.
Она остановилась и повернулась. Если для большинства людей на планете как музыка звучит его собственное имя, то для Ани таким кодовым словом было «балет». За возможность кружить на пальцах фуэте, делать батман-тандю и деми-плие она отдала бы многое сейчас. А, впрочем, что у неё есть? Пара пуантов. И всё. Ещё — нереализованные возможности. Кому они здесь могут быть нужны? Кто-то хочет предложить ей работу?
— Пойдем в дом, что мёрзнуть на сквозняке. — Аня направилась к подъезду. — Не убейся тут, темно в коридоре, лампочка сгорела. Как треснула на мелкие осколки, так и всё. Я не умею наладить.
Пробравшись вслед за Аней в комнату, Никита ужаснулся условиям её жизни. Но виду не подал.