Симмонс по-прежнему выглядел ошарашенным, но кивнул. «Ага… Я тут микроволновку чиню… Сломалась, когда я разогревал сосиски на завтрак». Он почесал затылок и поднял отвертку. «Полагаю, ты хочешь поговорить о родителях?»
«Да», – подтвердила она. «Если вам это покажется более существенным… – начала она, доставая из кармана удостоверение, – я сейчас прохожу стажировку в ФБР. Собираюсь стать агентом».
Он кивнул, будто прекрасно все понял. «Многие люди с подобным опытом выбирают эту профессию. Моего отца застрелили, а потом повесили на фонарном столбе в Северной Каролине, когда мне было семь. К двенадцати годам я знал, что хочу стать полицейским».
«Значит, – сказала Хлои, не зная, как реагировать на последний комментарий, – Пайнкрест вам надоел?»
«Нет, что ты. Просто моя жена умерла десять лет назад, а вся моя родня живет в Джерси. Двое сыновей и пятеро внуков».
«Здорово», – сказала Хлои.
«Да», – согласился он. «Ладно… Так чем могу помочь, мисс Файн?»
«Ну… Насколько хорошо вы помните дело моих родителей?»
«Достаточно. Я помню, что твой отец был какой-то вялый, когда мы его забирали. Не оправдывался, не сопротивлялся. Сдался добровольно. Если позволишь, мне показалось, что он принял то, что натворил, и хотел поскорее встретить последствия».
«Получается, нет сомнений в том, что это был он?»
Симмонс ответил не сразу. Он постукивал отверткой по микроволновке, будто обдумывая что-то.
«Я никогда не говорю, что нет сомнений», – сказал он. «Но из того, что я помню, было вполне очевидно, что он виновен. Прости, если это не то, что ты хочешь услышать, но я это помню так. Но ты теперь взрослая, и, возможно, захочешь узнать некоторые детали дела, которые скрыли от детей… Ты готова их услышать?»
«Да», – сказала она, хотя совсем не была уверена.
«Когда мы его увозили, он был изрядно пьян. Не до потери сознания, но и не один бокал. А ведь было почти утро. Не помню в который час, но точно до обеда. Не считая вас с сестрой, только он был там, и, как потом выяснилось, у него был мотив».
«Мотив?» – спросила Хлои почти оскорбленно. «Какой мотив?»
Симмонсу было неловко. Он отложил отвертку, которую без толку вертел в руках, и лицо его приняло взволнованное и одновременно отрешенное выражение. Ему тоже пришлось вернуться в прошлое и покопаться в памяти. Хлои как никто другой понимала, как это может быть неприятно.
«Когда мы проверили его алиби – на которых он, кстати, не особо настаивал, – обнаружилось, что он, скорее всего, спал с несколькими женщинами. У нас не было неопровержимых доказательств, но все указывало на то. Когда мы спросили его, он не отрицал, но и не назвал имен».