— Войска идут, идут, идут…
— А почему, скажи на милость, начали наступление сегодня? Ведь хотели в середине января!
Министр молчал, жмурился, выдавливал пот из глаз. Соскребал его растопыренной пятерней от плеча через грудь, оставляя на теле красную борозду.
— Был разговор Президента с Клинтоном… — сказал он. — Труба с Апшерона пройдет через Чечню. Там к февралю должно быть спокойно. Тогда американцы вложат деньги. Президент приказал наступать…
Бернер знал о звонке Президенту. Через дружеские связи с президентской родней, которой он оказывал множество непрерывных деликатных услуг, он слышал об этом звонке.
Американские нефтекомпании осваивали кавказскую нефть. Вкладывали миллиарды в нефтяные поля, трубопроводы, танкерный флот. Бесцеремонно ломали границы, мирили лютых врагов, ссорили недавних друзей. Наматывали на черную ось нефтяной трубы пространства Кавказа. Бернер участвовал в этом проекте, сулившем несметные прибыли. Неутомимо летал в Тбилиси, Баку, Ереван. Оплетал невидимой для глаз паутиной президентов, премьеров, министров. Сам был уловлен в мировую незримую сеть, как крохотная блестящая мушка.
Сидя в парилке, закрыв глаза, вспомнил недавнюю поездку в Стамбул — синяя гладь Босфора, белый корабль и стеклянный фасад небоскреба, отражающий восходящее солнце.
— Прости, что я еще раз напоминаю… — Бернер, обжигая язык, проталкивал слова сквозь кипящий воздух, где капельки пота мгновенно испарялись, а пар распадался на жалящие сухие молекулы. — Ты обещал сохранить в неприкосновенности все производственные мощности, из тех, что я пометил на карте. На них не должны упасть ни один снаряд, ни одна бомба! Деньги на счет указанной фирмы уже поступили, можешь проверить. И будут еще поступать. Но каждый снаряд, упавший на нефтехранилища, будет уменьшать сумму. Прости, что это сказал…
Министр блестел, затуманенный, с каплей на носу, был похож на огромный оттаивающий окорок. Бернер с брезгливостью смотрел на этот желый кусок сала, вдыхал воздух, наполненный ядами, вытекающими из тела министра. Задыхался, чувствовал сердцебиение, мечтал поскорее выбраться из этой газовой камеры, совмещенной с крематорием. Но стоически оставался для продления разговора.
— Ты мне дал этот контракт с Азербайджаном, — сказал министр, сбивая пот с бровей, и несколько капелек, жирных и горячих, как воск, долетели до лица Бернера. — Приезжали два азера от Алиева, туда по контракту пойдет оружие — танки, «бэтээры», самоходки. Прямо с заводов, в смазке. А не может так выйти, что они пойдут из Азербайджана в Чечню? Станут работать против моей группировки?