- Да, - улыбнулся Рубака, - их осталось гораздо меньше, чем мужского населения, так что охрана не составит труда. Другое дело, если мы не сможем контролировать толпу.
- Не проблема. Тогда они просто умрут. Я восстановился и сил хватит, - в присутствии врага, которым безусловно являлась крысолюдка, я предпочел преувеличивать собственные силы. Пусть лучше боится, чем готовится к мятежу. – Господин Гроас, не сочтите за наглость провести коронацию.
- Но я же даже не благородный?! – удивился магистр, - призовите сверху одного из судей или на худой конец Черных стражей. Пусть зафиксируют все.
- Это просто формальность, а вам я доверяю. Хоть последнее время вы и не одобряете мои методы. Собирайте крысолюдов, поставьте их перед фортом на том месте, где раньше грибные фермы были. Места как раз будет достаточно. Самок под самые стены, потом заграждение и стражу, а за них уже остальную толпу. Справитесь?
- Безусловно, - кивнул Лекс, - часа три только дайте. И будет неплохо, если виконт согласится помочь в организации.
- Не возражаешь? – посмотрел я на Ионгзенга, и тот легко кивнул, - ну вот и славно. Приступайте.
- Можно нескромный вопрос? – поинтересовался Гроас, когда остальные вышли, и мы остались наедине, - что для вас Свет?
- Оружие, сила, власть. Все что захочешь. Это такой же объект, как заклинание или меч в руке.
- Но ведь, - от моих слов Дпров даже растерялся, - как вы можете?! Это святотатство!
- Очень просто. Я видел, как его применяли. И кто. В плохих руках он будет обращен во зло, в хороших - возможны варианты. Вот вы о нем что знаете? Кроме того, что вам с детства его проповедовали, как религию вместо Длани?
- Как можно сравнивать рабские цепи, одеваемые на каждого разумного демонической магией, и полную свободу Света? – ошарашено проговорил Гроас, - это просто немыслимо! Свет, истинный, первозданный – это не что иное, как проявление любви и свободы! В нем каждый обретет настоящую свою судьбу и не будет никаких ограничений.
- Вы сами-то себя слышите? Господин Гроас, вы же в несколько раз старше меня, какой свет? Какая свобода? Это просто инструменты в руках тех, кто их использует!
- Это в вас юношеский максимализм говорит, - заметил, покачивая головой, магистр, - отрицание всяких и всяческих авторитетов прекрасно проходит годам к сорока, ну максимум пятидесяти. Да и у молодых тоже быстро кончается, если они не столь могущественны. Но так уж вышло, что ни один из ваших родителей не озаботился вашим политическим и духовным воспитанием. Первые вероятно решили, что рано, а потом стало поздно. Остальные просто не успели.