— Я хотел вам кое-что показать.
Резкость его порой граничила с грубостью, но такой манеры поведения он придерживался сознательно. Он направился к маленькому застекленному шкафу, вытащил из кармана ключик на золотой цепочке, открыл дверцу. Варо Борха не имел дела с обычными покупателями и участвовал лишь в самых престижных международных ярмарках и аукционах. В его каталоге никогда не фигурировало больше полусотни книг — и только редчайшие. В поисках ценных экземпляров он добирался до самого захолустья, до самых дремучих уголков земли, действовал жестко и ничем не брезговал, идя к цели, а потом продавал добычу, играя на колебаниях рыночных цен. На него работали коллекционеры, граверы, типографы и поставщики вроде Лукаса Корсо.
— Что вы об этом скажете?
Корсо протянул руку за книгой и взял ее так трепетно и осторожно, как другие берут новорожденного. Том, переплетенный в коричневую кожу с золотым тиснением, в стиле эпохи, сохранность отличная.
— «La Hypnerotomachia di Poliphili» Колонны[27], — прокомментировал он. — А! Значит, вы ее заполучили…
— Три дня назад. Венеция, 1545 год. «In casa di figlivoli di Aldo»[28]. Сто семьдесят гравюр на дереве… Тот швейцарец, о котором вы упоминали, все еще желает приобрести ее?
— Думаю, да. Экземпляр без дефектов? Все гравюры целы?
— Естественно. В этом издании все ксилографии, за исключением четырех, воспроизводят те, что были в книге 1499 года.
— Мой клиент предпочел бы первое издание, но попробую уговорить на второе… Тому пять лет на аукционе в Монако у него прямо из рук уплыл экземпляр…
— Что ж, пусть решает.
— Мне нужно недели две, чтобы связаться с ним.
— Я бы хотел вести переговоры напрямую. — Варо Борха улыбался, как акула, выслеживающая пловца. — Вы, конечно, получите свои комиссионные, обычный процент.
— Дудки! Швейцарец — мой клиент.
Варо Борха язвительно улыбнулся:
— Вы никому не доверяете, правда?.. Думаю, еще в младенчестве вы тщательно проверяли молоко родной матушки, прежде чем припасть к ее груди.
— А вы, даю голову на отсечение, молоко своей матушки перепродавали.
Варо Борха впился взглядом в охотника за книгами, в котором теперь не осталось ничего кроличьего — ни капли былого обаяния. Он стал напоминать скорее волка, выставившего клыки.
— Знаете, что меня привлекает в вашем характере, Корсо? Естественность, с которой вы соглашаетесь на роль наемного убийцы, в то время как вокруг развелось столько демагогов и тупиц… Авы скорее из разряда тех апатичных на вид, но очень опасных типов, каких боялся Юлий Цезарь. Как вы спите, хорошо?