"Вряд ли он остановится на этом допросе с полиграфом, - думал я, под конвоем рядового-блондина возвращаясь к месту временного (в этой жизни вообще всё временное) заключения. - Что-то готовится, что-то нехорошее... но что? Нет, валить отсюда надо, пока он не додумался хотя бы до "сыворотки правды". И на подготовку побега у меня осталось не больше двенадцати-четырнадцати часов... Надеюсь, Дик не передумает..."
И он не передумал.
В этот вечер я прочитал Холлоуэю своё стихотворение до конца, кое-как переведя его на английский.
Я заперт на чужой планете.
Я понимаю, что - в тюрьме.
Тюрьма - не всё, что есть на свете;
Но я сижу в кромешной тьме.
Тюрьма - всего лишь только дом,
Сбежать оттуда можно вроде;
И я бегу, с собой взяв лом, -
Пока один стремлюсь к свободе.
За мной бегут другие люди
И вслед кричат. Я их не жду,
А убегаю прочь оттуда,
Не видя всю их суету.
Но в одиночку не сбежать:
Сейчас ведь в мире дружба в моде;
Осталось друга подождать -
Я не один стремлюсь к свободе.
И вот он, спутник мой и друг,
Я всё же смог его дождаться.
Мы убегаем, а вокруг
Врагов всё больше. Не прорваться.
Не знаем мы, что значит страх,
Но окружает нас лишь бездна;
Средь города наш главный враг,
И с ним сражаться бесполезно.
Но много кто к нам подошёл,
И кажется: мы правы вроде;
Хоть путь у беглецов тяжёл,
Но много нас идёт к свободе.
Мы прорываемся сквозь дым,
Сквозь тучи, ветер и кордоны.
Умрёт пусть кто-то молодым,
Но перепишем мы законы.
Те, кто свободу заслужил,
Имеют право на победу.
И мы бежим изо всех сил,
Пускай враги идут по следу.
Победа, кажется, близка,
Но нас, похоже, догоняют,
И льётся выстрелов река:
Нас всех сражаться заставляют.
И начинается наш бой.
Нам ни за что нельзя сдаваться;
Пусть это наш последний бой,
Но мы не прекратим сражаться.
И вот - всё кончено. Мы ждём,
Когда ж из тучи выйдет солнце.
Свобода пролилась дождём.
За что же нам теперь бороться?
Ответа нет. Борьбе конец.
И всё же нас нашло спасенье:
Свет солнца льётся вниз с небес,
Даруя павшим воскрешенье.
Двенадцать лет назад, когда я на каникулах скучал дома, я изобразил совершенно нереальную ситуацию: несправедливо обвинённые вырываются на свободу и (самое главное) удерживаются там. Но мне бы хотелось, чтобы именно так произошло теперь, когда таким "обвинённым" оказался я сам. И Дик тоже невольно заразился моим желанием.
- Потрясные стихи, - сказал он после того, как я закончил чтение (я даже и не догадывался, что помню произведение полностью - все пятьдесят две строки, и уж тем более не думал, что смогу переложить его на другой язык). - И, что важно, "в тему". Только за одно это я согласился бы тебе помочь.