- Уже, - склонил голову чародей.
Несомненно было, что гвардеец постарается настигнуть черных в землях Порчи. И вполне вероятно, что им это удастся. Что ж... Килиан был не против такого расклада. Все равно до Гмундна будет уже недалеко, а выяснить, что же ищут тут адепты, Тэрл тоже захочет.
До берега оставалось совсем недалеко. Наверное, взберись ученый в "воронье гнездо", он бы вскоре уже и увидел землю (помимо все еще попадавшихся мелких островков). Впрочем, он был достаточно терпелив.
- Колдуют, - предупредила вдруг Лана, отслеживавшая малейшие возмущения энергий. Килиан это тоже умел, но ему недоставало чувствительности.
В мгновение ока солдаты на палубе взяли наизготовку клинки и винтовки. Чародейка указала пальцем направление, и оружие нацелилось на еле заметное марево над палубой...
...из которого вскоре возник полупрозрачный образ человека. Знакомый образ.
- Мустафа! - пораженно воскликнула девушка, - Я думала, он погиб!
Выглядел халиф не очень хорошо. С прошлой их встречи его лицо украсили следы ожогов, - хорошо леченных, но не настолько хорошо, чтобы не бросаться в глаза. Один из его глаз был скрыт черной повязкой, придававшей ему вид стереотипного пирата из детской сказки. В довершение всего, золотых украшений на теле адепта стало еще больше: по весу все это могло потягаться даже с турнирными латами, а по чувству вкуса - с внезапно разбогатевшим купцом, отчаянно пытающимся сойти за своего в среде урожденных аристократов.
- Ведьма, - сощурился халиф, - Я ждал нашей новой встречи. Наконец-то я смогу воздать тебе за все.
Килиан сделал резкий шаг к голограмме, закрыв Лану своим плечом:
- Это прозвучало бы угрожающе, да только угрозы от проигравших не особенно впечатляют.
Лицо Первого адепта исказилось от гнева:
- Смейся, пока можешь, шакал! Ваши силы ничто в сравнении с могуществом Лефевра! Тогда, на острове, вы застали меня врасплох, но второй раз я так не подставлюсь.
Чародей спокойно пожал плечом:
- Ну, значит, мы придумаем что-нибудь новенькое.
Он старательно демонстрировал уверенность, безразличие и легкую форму пренебрежения, а сам старательно думал. Ни тщеславие, ни горечь поражения не были главными мотивами халифа. Тут что-то еще. Что-то, что он упускал. К сожалению, Килиан Реммен не был тонким психологом. Теоретические знания у него были, но очень остро недоставало опыта и понимания. Ему проще было иметь дело с абстрактными теориями, чем с живыми людьми.
- И потом, - продолжил чародей, силясь одновременно потянуть время и спровоцировать противника на еще одну подсказку, - Я хотел бы задать тебе приблизительно тот же самый вопрос, от которого очень забавно бесятся христианские проповедники. Если твой Владыка так могущественен, то зачем ему вообще ты? Почему бы ему самому не устроить нам потоп, огненный дождь, превращение в соляные столбы или еще какое членовредительство, в смысле, божественную кару?..