— Нет!
— Сони, пожалуйста!
— То есть, сначала ты за моей спиной закрутила роман и наставила мне рога, а теперь хочешь, чтобы я был так любезен и познакомился с этим Анжело? Ты вообще в своём уме? — Сантино буквально кипел.
— Я прошу тебя подумать об этом, а потом мы попробуем опять поговорить, — сказала Моника и отключила связь.
Сантино не выдержал и со злостью швырнул телефон в стену. В кабинет заглянул Гаэтано.
— Сони, ну тихо ты! Оно того не стоит. — сказал он и присвистнул, глядя как Сантино собирает мобильный по частям.
— Чёрт, не могу, такая злость берёт. Я вообще склоняюсь к мысли, что нам надо какое-то время не общаться, а она звонит и звонит! — сказал Сантино.
— Может коньячку тебе налить? — поинтересовался Гаэтано.
— Давай, неси, — буркнул Сантино. — Всё равно совещания сегодня нет, да и время вечернее. Но лучше давай куда-нибудь сходим. Только сначала, я бы телефон себе купил… этот похоже уже не восстановить. Всё из-за тебя! Возьми трубку, возьми! Ей рожать ещё рано, так что нечего время переводить на пустые разговоры!
— Сони, может тебе к психологу сходить? — предложил Гаэтано.
— Отстань!
— Ясно, пошли в ресторан тогда. Я угощаю, раз я виноват! — хохотнул Гаэтано.
Спустя минуту раздался звонок рабочего телефона, Сантино взял трубку, звонил Доминик.
— Занят? — спросил он.
— Нет. — сказал Сантино.
— А чего мобильный выключен? Не могу до тебя дозвониться.
— Да, тут такое дело… я его разбил.
— Психанул?
— Да, так и есть, знаешь, Моника звонила…
— Понятно, — сказал Доминик. — Что делаешь вечером?
— Хотели с Тано сходить в ресторан, снять напряжение. А то работы море, тут ещё эта Моника. Ну, ты сам отлично меня понимаешь. Может быть присоединишься, если нет других планов, а то мы давно не виделись!
— С удовольствием! — сказал Доминик.
Когда Сантино попрощался с Домиником он посмотрел на Гаэтано и спросил:
— Ты же не против, если придёт Ник?
— Нет, не против! Хоть поговорим о чём-то другом, кроме Сиракуз! — рассмеялся Гаэтано.
— Ну да…
— Послушай, Сони, а ты доверяешь этому Бадаламенти? — неожиданно спросил Тано.
— В общем да, — сказал Сантино, — а почему ты спрашиваешь?
— Ну как почему? Он — Бадаламенти, его дед — Сальваторе Маретти, его отец — Андреа Бадаламенти, его сын — Алессандро Маретти. Улавливаешь связь?
— Да, но Ник не такой. — сказал Сантино.
— Кто знает, кто знает… — задумчиво сказал Гаэтано.
Антонио Бельтраффио расхаживал по гостиной своего дома, на диване сидела Моника. Он долго выслушивал её объяснения и отлично понимал их. Ему было жаль Монику от всей души. То, что произошло в их с Сантино жизни нельзя было назвать рядовым событием. С одной стороны, он отлично понимал эту женщину, понимал её чувства, тем более в свете той трагедии, которая произошла не так давно. Но ему было жаль сына, он догадывался о том, что он до сих пор любит свою жену, но принимая во внимание тот факт, что она оставила его ради другого мужчины для Антонио было предельно ясно, что Сантино никогда её не простит.