— Подумай сам. Алессандро его обожает. Я буду пытаться, Ники, но мы стали слишком редко видеться с Алессандро. Часто приходит Лучано. Заходит и Дарио, а Алессандро нет. Мне стало казаться, что он начал избегать встреч со мной. Новости Сицилии я узнаю чаще из газет или от Лучано, чем от Алессандро, причем новости не самые весёлые, как ты понимаешь. — сказал Александр.
Доминик ничего не ответил, он и сам отлично это знал. В нём самом давно шла борьба между чувством вины, оттого что упустил однажды сына, чувством любви к нему и одновременно чувством, если не ненависти, скорее ярости и безвыходности. Он отлично понимал, что максимум, что он может сделать, то это застопорить несколько проектов, но не более того. Но проекты эти были вполне мирные, лишь попытки Алессандро взять строительные подряды и принять участие в распределении земель, было бессмысленно мешать ему в этом. Помешать другой его деятельности Доминик не мог.
— Ники, — продолжил Александр, — я могу дать против него показания.
— Ты серьёзно? — Доминик вздрогнул.
— Абсолютно. Я долго думал, и… я пойду на это только с твоего согласия. — сказал Александр.
Доминик не знал, что сказать. Он растерялся.
— Он мой сын, — пробормотал Доминик.
— Ты не думал о том, что это наша святая обязанность — остановить его? — спросил Александр.
— Алекс, я не знаю. — Доминик помотал головой.
— Я не тороплю тебя, подумай. — сказал Александр.
— Как же доказательства, одних показаний будет мало…, как бы там ни было. — заметил Доминик.
— У меня есть некоторые доказательства, будь спокоен.
Доминик встал с дивана и принялся расхаживать взад-вперёд по комнате, что-то бормоча себе под нос.
— Ты прав, Алекс, совершенно, целиком и полностью. Я боюсь только одного — последствий! — наконец, сказал он.
— Например? — спросил Александр.
— Ты уверен в том, что он тебя не тронет? — спросил Доминик.
— Нет. Но, при любом исходе, Ники, ему с этим жить. Если это сможет хоть как-то перевернуть его сознание, значит, результат будет. Он запутан. — вздохнув сказал Александр.
— Ты с ума сошёл? Как мне жить тогда, ты не подумал? Мой сын и мой брат… — сказал Доминик.
— Ник, успокойся, ты знаешь моё отношение к жизни. — заметил Александр.
— Знаю, и это меня пугает. Ты не боишься умирать и поэтому не боишься жить… Если я скажу «нет», как ты поступишь? — спросил Доминик.
— Оставлю всё как есть. Но я очень хочу, чтобы ты подумал и дал мне эту возможность. Кстати, читал последние новости? Или, возможно слышал?
— Багарелло повесился. Дуски повесился, а его некоторые родственники погибли при странных обстоятельствах. Думаешь, это дела Алессандро? — поинтересовался Доминик.