Малик лёг, подогнув под себя ноги и не отрываясь смотрел на меня. Я разглядел на его носу шрам ещё кода покупал его. Прежний владелец бил его вне сомнения. Жалость сжала мне сердце, я поднялся и подошёл к нему, Малик насторожился.
— Послушай, — сказал я ему, — не переживай, не в моих правилах лупить верблюда. Ты парень с характером, да и я не подарок, в общем, сработаемся. А потом я найду тебе очень хорошего хозяина.
Я аккуратно провёл рукой по тёплому верблюжьему носу. Малик странно посмотрел на меня, скосив глаза, но мне показалось, что мой спокойный голос и арабская речь его успокоили. Я вернулся к себе на циновку и подмигнул ему. Он фыркнул. Не уважал он меня.
Как только последние лучи солнца утонули в песке, пустыня ожила. Мелкие и крупные ползучки вылезли из своих укрытий. Я уже видел нескольких скорпионов, которые пробежали не так далеко от нас и очень надеялся, что рядом не живут змеи. Меня однажды уже кусала змея, повторения не хотелось. Да и скорее всего я не успею добраться до цивилизации. Лучше о дурном было не думать, и я снова уставился на звёзды. Каким маленьким может показаться человек, если представить себе необъятность Вселенной. Все эти проблемы и переживания кажутся мизерными по сравнению с вечностью и бесконечностью пространства, мы действительно лишь песчинки в безбрежном море. Интересно, кто-то хоть иногда задумывается над этим? Конечно задумывается, но явно не мой сосед со второго этажа, жирный Жак. Такой напыщенный идиот, не побоюсь этого слова. Считает себя центром вселенной, а по факту не представляет из себя ничего. Владелец небольшой булочной на перекрёстке. И что с того, что он выглядит внушительно? Посмотрел бы он на эти звёзды и понял, что он жалкая букашка и возможно перестал хамить каждому встречному и изображать из себя великого человека. Великий то в нём разве что вес, килограмм сто пятьдесят величия. А наглости, самодовольности раз в сто больше. Что я вдруг вспомнил про него? Да просто он мне не нравится, постоянно норовит прижать мою машину на парковке и вечно хамит Мари, изображая из себя святого. Не слишком ли часто она остаётся в доме мужчины, не будучи замужем за ним? Да его какое дело? То же мне старушка — монашка! Последнюю фразу я сказал вслух. Малик с интересом посмотрел на меня.
— Это не про тебя, — отмахнулся я.
Звёзды смотрели на меня и грустно мигали, понимая, что я опять размышляю о мелочах. Ну, да Бог с ними, со звёздами. Все эти планеты, спутники, метеориты, газовые туманности …. Я не заметил, как заснул. Проснулся я от того, что кто-то меня толкал в плечо и отвратительным голосом вопил Малик, даже не знаю, что меня разбудило раньше. Открыв глаза, я увидел перед собой автомат Калашникова, не самое приятное зрелище, когда в свете костра, находясь один в пустыне видишь автомат. Я уставился на человека с автоматом. Нет, он мне им не угрожал, но он у него был, этого было достаточно, чтобы ощутить неприятное давление в груди.