Все дети постепенно замолчали — кто сам, кто благодаря тумакам соседей — и опять слушали девушку, не перебивая.
«Водитель был личным телохранителем Дорошенко и не подчинялся начальнику охраны, который его ненавидел не только по этой причине, но и за отсутствие досье. Он о нем не знал ничего, кроме подлинных имени — Виктор — и происхождения — больше русский, чем хохол, что только дополнительно нервировало начальника.
Семьи и своего дома у Виктора как будто не было. Когда Дорошенко был с супругой и детьми, водитель располагался у него на вилле в отдельном гостевом домике. Все остальное время Виктор всегда был вместе с шефом. Почти никто не помнил, с какого времени так повелось, потому что мало осталось в движении тех, кто начинал со студенческих кружков в годы «перестройки».
Это Виктор решил пропустить субботний выезд и прощупать чечена. Теперь он требовал возвращаться домой. Второй раз подряд соглашаться с ним Дорошенко не хотел. Последнее время он тоже стал уставать от вечной подозрительности. Жизнь уходила, утекала сквозь пальцы, а ведь так хотелось успеть пожить по-человечески, по-царски, как он мечтал. Птица удачи уже была с ним. Оставалось сделать последний шаг и войти во власть. На такой высоте, с таким богатством и при власти уже не убивают.
В тот момент, когда начальник охраны с бойцом побежали к перевернутой машине, Дорошенко думал, что у всего в жизни есть начало и всему приходит конец, и что пора как-то определяться с Виктором. То, что потом случилось, он посчитал делом провидения, услышавшего его мысли и помогающего ему. Как в замедленной съемке, он видел выскакивающего из машины Виктора со «Стечкиным» в руке и слышал его приказ занимать водительское место и уезжать. Он видел, как Виктор принял боевую стойку, как он стрелял в направлении движущегося по противоположной обочине неясного пятна, как поднимался после выстрелов и опускался его пистолет, как пятно, в которое стрелял Виктор, выпрямилось, приобретя контуры человеческой фигуры, и как человек сделал еще пару шагов, упал на дорогу и съехал в канаву. Он видел, как Виктор пошел в сторону упавшего человека, и как, подойдя к нему, тоже упал — сначала на колени, потом на живот. Его ноги пару раз дернулись, поднимая дорожную пыль, и выпрямились, как у мертвого. Дорошенко даже показалось, что он увидел поднявшуюся на миг голову врага и услышал знакомый ему по кавказской войне крик, но это было совсем как видение, и он решил все же, что ему померещилось.
Прибежавший назад к Дорошенко начальник охраны нес ерунду и осмеливался кричать на своего шефа. Дорошенко несколько минут пытался узнать от него нужную информацию. Наконец, он понял, что и Виктор, и нападавший убиты. Но чтобы узнать то, что ему было нужно, пришлось выслушать от запаниковавшего идиота еще многое. Что это наверняка российский след, потому что в ударившей машине нашли Сергея. Что шефа предупреждали: нельзя принимать на работу москалей. Что это был последний у них москаль, потому что он лично его расстрелял, и ни одного больше не возьмет на работу. Что побили его «гарных» ребят. И что надо двух переломанных хлопцев быстро везти до больнички в машине Дорошенко.