— Смотри Саша, брусника, — удивленно заметила девушка, нагнувшись к низкому кустику под ногами. — И много.
— Точно, — покачал головой я. — И не только она одна. Смотри — вон кусты с голубикой. Вкусная! — сорвал я несколько синих ягод и отправил в рот. — Слушай, да тут и грибы есть! Глянь, какой вот под той сосной красавец растет — показал я на крепкий пузатый белый гриб с характерной светло- коричневой шляпкой.
— Прямо сказка какая-то, — осмотрелась по сторонам девушка. — Ягоды, грибы, место красивое, как с картинки про дубы-колдуны.
— Не расслабляемся, — взял я на всякий случай автомат наизготовку. — До локуса двести метров.
Стоявший на краю полянки дуб был особенно огромен и раскидист. Сама полянка тоже поражала воображение — на ней вопреки всякой логике росла совершенно зеленая трава и кусты, несмотря на окружавший ее осенний пейзаж. Но это было не единственной странностью этого сказочного места. Прямо под царь-деревом, в переплетении монументальных корней, виднелся вход в медвежью берлогу немалых размеров. Поменьше уничтоженного нами орнолитового холма, но все же здоровенную. Однако ни страха, ни ощущения опасности не было — наоборот, место на каком-то интуитивном уровне ощущалось как дружественное. Поэтому, когда из дыры в берлоге показалась бурая косматая голова со вставшими торчком ушками, я опустил автомат стволом вниз и сделал предостерегающий знак Хей.
— Замри, подруга! Похоже, Хозяин локуса к нам знакомиться идет. Контакты будем устанавливать.
Косолапый медвежонок-подросток, ростом мне чуть ниже пояса, вылез из берлоги и медленно направился к нам, не выказывая никакой агрессии. Несильно ткнулся мордой мне в живот, понюхал руки, смешно морща нос, затем перевел взгляд маленьких черных глазок на Хей. Подошел к девушке, обнюхал и ее, а затем тихонько рыкнул и замер на месте.
— Какой хорошенький, — расплылась в улыбке японка, без всякого страха погладив зверя по голове. — Ой, а у меня тут кое-что для тебя есть. Девушка скинула рюкзак, достала оттуда тюбик сгущенного молока и один сухарь, щедро полив его сгущенкой. — Кушай, лапочка.
Медведь принял угощение с достоинством, аккуратно взяв сухарь пастью из рук девушки и схрумкал его в два укуса. А затем рыкнул еще раз.
— Еще хочешь? Голодный, наверное… — второй сухарь со сгущенкой разделил судьбу первого. Медвежонок облизнулся после угощения, а потом привстал на задние лапы и неожиданно лизнул Хей прямо в лицо широким розовым языком.
— Вот-вот, ему тоже про харрасмент расскажи, — рассмеялся я над вытирающей ладонью щеку растерянной девушкой. — У тебя сплошные поклонники.